― Хва-а-атит! Скажи ей, чтоб прекратила! ― провизжал пленс в ухо Тай, клацая зубами.
Мейри не успела даже привстать. Сползшая с головы чтицы косынка осталась в руке у старого солдата. Тай извернулась, раздался звук глуховатого удара - на пол посыпались глиняные черепки. Преван взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и завалился вперед, затихнув, устроившись подбородком в миске с соленьями. Тайила, брезгливо морщась, вынула из безвольных старческих пальцев свою косынку и тщательно отерла ладонь от потеков брэнди.
****
― Если опять захочешь меня выкинуть на Ту Сторону, добрый Преван помрет. Мы с ним теперь одно целое, ― сказал пленс. ― А у него, между прочим, дочь есть. Вот убиваться будет.
Он пытался дотянуться непослушной рукой до кровоточащей раны на макушки, наконец, нащупал липкое и поморщился. Тай со вздохом сунула ему под пальцы вконец испорченную косынку. Ей было неудобно, не перед пленсом, конечно, а перед стариком - ссадина получилась изрядная. От Превана несло чесноком и укропом, пленс принюхивался и морщился, жалуясь, что его тошнит от чесночного аромата.
― Пфффээ... ― Мейри фыркнула. ― Ничего с твоим воякой не случится. Без тебя ему только лучше будет. Старый пьяница, может, и пить бросит. Кто его к пьянству принуждает, а?
― А кто мне нож в сердце всадил, а? ― кривляясь, передразнил девушку инакоживущий. ― Я между прочим, в него и не целился, как раз драпать собирался - нужна мне была та война. Я, между прочим, на тот момент толком и не пожил да не все стопки выпил. Что мне оставалось?
― Ладно, ладно, ― почти благодушно проговорила сагиня. ― МНЕ еще будешь на судьбу жаловаться. Говори то, что я хочу услышать, да и разойдемся с миром.
― Откуда ты такая взялась на мою голову? Прицепилась, как репей к заднице!― причитал пленс, не делая разницы между эфирным собой и отдельными частями тела старого Превана. ― Эх, ца-ца, как я отключился-то! Больно. Вечно так: бьют Превана, а больно нам обоим...Хорошо, хорошо. Был один, интересовался лисой твоей рыжей, помер уже. Что там с ним приключилось, я не ведаю, наши говорят, нашелся кто-то посильнее и переманил его пленсов на свою сторону, ну, а те его вроде в реке утопили. Тхуутовщина какая-то, если хотите знать мое мнение. В междумирье сейчас вообще неразбериха. Пастырь какой-то объявился. Инакоживущим, говорят, всем по телу обещал, мол, хватит крохами питаться. Татуированные уже не те, ца-ца, власть делят. Храм сейчас твоей подружкой мало интересуется, ну разве тварь какую по следу пустит. Что глазами хлопаешь, не любишь тварюшек, рыжая? Бо-о-ольших таких.
― Как они могут выследить Тайилу? ― напряженно спросила Мейри. ― Дом у нее чист, я проверяла. Что у них на нее есть?
Пленс отнял руку от головы и продемонстрировал сагине мятую, в пятнах крови и брэнди косынку:
― Твоя подруга любит за собой вещи разбрасывать.
― Четыре тхуута, ― в сердцах выругалась Мейри.
― Не четыре, поболе. Да не переживай, красавица, ― злорадствовал пленс, подмигивая чтице. ― Говорю же, сейчас не до тебя. Сейчас у Храма кто поинтереснее имеется. Не хочешь узнать, кто, а, Ласточка?
― И кто?
― А вот ТЫ!
― Врешь, ― небрежно бросила Мейри. ― Какое до меня дело бесовикам?
Старик глумливо захихикал:
― Точно, дурковатая. Я тебе, кстати, большое одолжение делаю. Мог бы ничего и не говорить. Дождался бы спокойненько, когда татуированные до тебя доберутся и поминай как звали.
― Это я тебя сейчас помяну, ― прошипела сагиня, наклоняясь к старику через стол. ― Скину прямиком в ад и пойду другого искать, посговорчивее.
― Ладно, ладно, ладно,― покладисто затараторил пленс. ― Про лису твою я уже рассказал. Чего тебе еще?
― Кто меня ищет? Кто моя мать? Какое отношение ко всему этому имеет мой отец? Как их зовут? Что в междумирье сейчас происходит?
Старик вздохнул, потянулся за кружкой, выцедил остатки хмельного, а потом, красноречиво кашлянув, продемонстрировал подругам пустую кружку. Тай с обреченным вздохом полезла пальцами в кошель.
****
Имен пленс им так и не назвал: долго оправдывался, что инакоживущие имен не различает, и он и своего-то не знает. Отца Мейри он язвительно описал как человека 'душевного', но глупого, мол, сагине было в кого уродиться. Татуировки жреца пересчитывать пленсу было недосуг, он знал только, что тот богат и крутится возле главного храма, сея по междумирью раздор и смуту, потому как тычется куда ни попадя, рушит налаженные тысячелетиями взаимоотношения между живыми и мертвыми.
Это как раньше было, сетовал пленс, инакоживущие клеились к людям через дыры в Доме, привечались чародейками и выгонялись, кому не повезет, сагами. Многие, не по своему желанию заблудившись в Двух Сторонах, уходили добровольно на другое рождение, не дожидаясь пока их вышибут стихиями, остальные тихонько питались энергией людских пороков, позволяя и смертным поиметь от себя что-нибудь полезное. Те, кто знались с магией, бесовики, использовали, правда, самых бедовых пленсов в своих целях, но далеко не заходили, знали тот предел, за которым саги могли им объявить войну. А сейчас? Преван пожимал плечами. Вокруг тысячи мутных морд, и непонятно, кто из них люди, а кто ими притворяется, он сам уже иногда не понимает. Видал уже и сагов одержимых, не говоря уже о храмовниках Единого.
Пастырь? Он, Преван, в это не верит. Не может один человек, хоть с сорока татуировками, изменить порядок вещей, брешет, небось, наобещал мертвым невесть чего. Среди инакоживущих никогда не было особого согласия, а тут вдруг все принялись толковать о телах, владельцев которых даже не надо подчинять, а можно сразу стать им хозяином.
Магрета? Упаси Домин, он, Преван, и близко бы к ней не приблизился (старик с ехидной физиономией подул на пальцы). Что за Домин такой? А Преван и сам не знает, все говорят, и он говорит. Вроде, господин всех инакоживущих, но кто ж его видел-то? Это те знают, кто пролез к живым из царства мертвых, а Преван туда и не сунется, ему и тут неплохо.
Мать Ласточки - сагиня, среди своих не последняя, у инакоживущих немало кровушки попила. А что ее искать, кому она нужна? Тебе нужна, ты и ищи. Говорю, что знаю. Чего не знаю, того не говорю. Как я тебе ее найду? Наш брат от таких, как она, подальше держится. И вообще, Преван в первый раз слышит, чтобы саг и бесовик образовали союз и родили дитя, тем более такое...неугомонное.
Чего хотят от Ласточки бесовики? А меньше надо было бахвалиться своей силой! Даже в своей глуши не смогла вести себя скромно, заинтересовала одного... нет, одну...нет, одного - тьфу ты, время настало, человека от инакоживущего уже и не отличить, а мужика - от бабы - заинтересовала, короче, одну персону, сама разбирайся. Преван устал. А старик сейчас обмочится. Подавальщик и так зол на то, что пол осколками усыпали, будешь еще своими сажескими ручками мочу подтирать.
Да, еще одно. Та девка, о которой так переживает рыжая, сама горазда к чародейкам шастать, нужно будет - предупредят. Пусть лиса лучше о себе переживает. И вообще, красавицы, чтоб вы делали без старого Превана?
****
― Плел, плел, а смысл-то? Ца-ца да ца-ца, ― проворчала Мейри, когда подруги уходили из корчмы, оставив за столом простодушно храпящего старика. ― Как не знали толком ничего, так и не знаем.
Тай промолчала, внимательно посмотрев в лицо подруги. У нее было иное мнение на этот счет.
****
Мейри