- А ну, тихо, - прикрикнул он на них. – Враг где-то рядом, так что давайте без лишнего шума.
В ответ откуда-то позади раздался трубный звук, словно гудение чугунного котелка. Все вздрогнули и обернулись.
- А? Вы что-то сказали? – глуховато переспросил Оин, шмыгая и убирая в карман носовой платок.
В повисшей тишине слышно было, как шелестит ветер в траве.
- Храни нас Валар, - наконец, произнес Гендальф, возведя глаза к небу. – Ладно, идем уж…
***
- Гендальф, ты уверен? – в который уже раз приставал к магу Балин. Волшебник, сердито ворча под нос, расхаживал по берегу, как рассерженный зверь.
- Да уж, не похоже, что тут живут эльфы, - пробормотал Бильбо, рассеяно вертя в руках округлый камушек.
- А если и живут, то нашему появлению они не рады, - согласно кивнул Пиппин, зачаровано глядя перед собой.
А посмотреть было на что. Речка Гремячая, за которой, по заверению мага, их ждал долгожданный приют у радушных эльфов, полностью оправдывала свое название. Волны, вздымаясь, как строптивые кони, гремели, плескались, обрушивались и ядовито шипели, отплевываясь пеной. Все это производило оглущающе завораживающее впечатление, но уничтожало все их надежды достичь Ривенделла.
- Может, нам поискать брод? – робко предложил Фили.
- Это и есть брод, - прорычал в ответ Гендальф, ударяя посохом о камень так, что полетели искры.
- А-аа, - с понимающим видом протянул молодой гном. – Наверное, особый эльфийский брод, через который надо не переходить, а перелетать…
- Фили, лучше помолчи, - посоветовал ему Балин, заметив, как сверкнули глаза рассерженного волшебника.
- А может, эльфы не хотят нас видеть? – внес свою лепту в рассуждения Бильбо.
- И что, Радагаста, Торина и Мерри просто утопили в реке? – возразил Пиппин.
Просто смешно, эльфы, и отказываются помочь несчастным путникам?! Однако, по тому, с каким ужасом Кили уставился в темные бушующие воды Гремячей, он понял, что некоторые гномы его слова восприняли всерьез. Бифур еще долго потрясал топором, о чем-то переругиваясь с волнами, а его брат, которому пришлось его успокаивать, то и дело бросал на хоббита укоризненные взгляды.
- Может, какой-то пароль есть? – жалобно спросил Ори.
- Да нет никакого пароля! – взорвался наконец Гендальф. – Нет и отродясь не было!
- Ну так может мы просто пойдем вперед, и все? – начал потихоньку закипать Балин.
- Ну так и идите!
- Ты нас сюда привел, ты первый и иди!
- Ну просто дети маленькие, - схватился за голову Бильбо. – Вы еще подеритесь…
Повисло молчание, во время которого слышался только рев воды и обиженное пыхтение главных спорщиков.
- Ладно, что уж теперь, - махнул Гендальф рукой, решаясь. Маг, выставив перед собой посох, занес над водой ногу…
- Ой мамочки, - пискнул Пин, закрывая глаза руками. Послышался всеобщий вздох изумления.
Гремячая, как покорная овечка, послушно текла среди камней, ласково журча, словно ничего и не было. А на берегу так и стоял Гендальф с занесенной над водой ногой и с застывшим удивлением на лице. Все были так удивлены, что даже никто даже не успел обрадоваться.
- Вот и славно, - подвел итог Бомбур, поглаживая живот. – Значит, ужин в Ривенделле никто не отменял.
========== 9. Лежебоки и артишоки ==========
Утро в Ривенделле было не такое, как в привычном Хоббитоне. Небесное светило, щедрое на золотистые лучи, освещало высокие шпили, узорные арки и бесконечные мостики Последнего Приюта. При этом все казалось сделанным не то из золота, не то из стекла, пробуждая острую тоску по своему родному Хоббитону, пусть не такому блестящему и роскошному, но уж точно более уютному и приветливому. А Ривенделл как бы говорил – смотрите на меня, любуйтесь и восхищайтесь мной, но руками – ни-ни!
Таким тоскливым мыслям предавался Пиппин, следующим утром стоя на одном из многочисленных балкончиков, оплетенном каким-то незамысловатым растением с нежно-белыми цветами. Словам Бильбо о том, что эльфы приняли их радушно и гостеприимно, он предпочел просто поверить. Сам он был слишком голодный и усталый, чтобы разглядывать их – эльфы ведь превосходят по росту людей, так и головокружение схлопотать можно, если каждый раз при встрече с эльфом задирать голову.
- Эх, милый-милый мой Хоббитон, - тихонечко всхлипнул Пин носом. За его спиной, в просторной спальне, отведенной ему на троих с Мерри и Бильбо, стоял молодецкий храп. Остальные хоббиты спали крепким сном.
- Что, по дому скучаешь? – раздалось у него над ухом. Пин взвизгнул, и только вовремя подставленный локоть спас его от того, чтобы сверзиться через перила вверх тормашками.
- Ты чего подкрадываешься? – возмущенно накинулся на Бофура юный хоббит, стараясь скрыть дрожь в коленках.
- Это я-то подкрадываюсь? – изумился мориец, - Да я тебя раза три окликнул, а ты все не слышал!
Пин обиженно отвернулся. Они постояли так, каждый размышляя о своем, но вскоре мысли гнома приняли схожее с Пином направлением.
- Да-аа, - протянул он, поглаживая ус, - Здесь все не такое, как дома. Эх, видел бы ты, какая там красотища. Сплошь крепкий, надежный камень, а мифрильные жилы и самоцветы сверкают поярче здешних звезд!..
Раздавшиеся под балконом вопли прервали его ностальгические рассуждения. Пин нагнулся через перила, стараясь разглядеть, что произошло. Внизу эльфы, одетые в серебристо-зеленые одежды целителей, гоняли по двору Фили и Кили, которые хотели тайком пробраться к дядюшке. Торин уже чувствовал себя лучше, но Элронд, с трудом вынувший из его тела отравленный клинок, прописал ему строгий постельный режим на протяжении еще нескольких дней. Молодые гномы, не желая терпеть так долго, уже несколько раз пытались забраться к дяде в комнату, но каждый раз их ловили у самой цели.
Один из целителей, в последний раз строго погрозив пальцем в спины удаляющимся гномам, тяжело вздохнул. Видно было, что противостояние назойливым королевским племянникам давалось ему трудно.
- Ах да, так вот, самоцветы… - попытался вернуться к теме Бофур, но его снова прервали.
- Вот ты где!
Пиппин опять вздрогнул.
- Вас, гномов, стучаться когда-нибудь учили? – проворчал он, глядя на Бомбура. – Это, вообще-то, наша комната, вам сюда нельзя!
За спиной толстяка он видел последнего из неразлучной троицы. Бифур как раз стоял над мирно спящим Мерри и с интересом кулинара разглядывал его пятку, торчавшую из-под одеяла. Оставалось надеяться, что Мерри не вздумает просыпаться именно сейчас – иначе заикание до конца дня ему обеспечено.
Тем временем, Бомбур, поразмыслив над явно незнакомыми ему словами «стучаться» и «нельзя», решил на всякий случай обидеться:
- Вот так, делай после этого хорошие дела! Я, между прочим, к завтраку вас, лежебок, позвать пришел. Идем скорее, там же сейчас ничего не останется!
И, ворча, гном развернулся и пошел прочь, подобный живой лавине.
***
Вот уж кого точно нельзя было назвать «лежебокой», так это Торина. Презрительно отвергнув все настойчивые увещевания целителей и самого мастера Элронда, он пренебрег своим «постельным режимом» и теперь, сверкая белоснежными бинтами, с гордым видом сидел подле Гендальфа и хозяина дома.
- Я тоже таким хочу быть! – вдоволь налюбовавшись на надменного вождя гномов, Мерри с горящими глазами повернулся к жующим Пиппину и Бильбо.
- Кем, самоуверенным болваном? – проворчал Пин, все еще обиженный за то, что Торин никак не ответил на его приветствие, когда хоббиты прибыли к завтраку.
- Да нет же, - не поддался на провокацию Мерри. – Хочу быть храбрым воином, чтобы стойко переносить раны, участвовать в великих сражениях и рубить врагов направо и налево!..
- Угу… Ты ешь, ешь, не отвлекайся, - по-отечески посоветовал ему Бильбо, подкладывая на его тарелку картошечки.