– Когда приедет Лютер? – спросила Шеперд.
– Не раньше девяти. Он ведь должен добраться сюда незаметно, чтобы его никто не выследил.
Рози кивнула.
– Ну так что это за книга? – полюбопытствовал Петровски.
Дэвид взял книгу и осторожно перелистнул несколько страниц.
– Ей сто пятьдесят лет. Своего рода пособие по сексу.
– Что? – не понял тот.
– Короче, порнография. На латыни. Возможно, копия какого-то издания периода Возрождения. Я несколько слабоват в латыни, но то, что тут сплошные непристойности – это точно.
– Книга ценная? – спросила Рози. – Раритет?
– Думаю, да. Много старинных иллюстраций.
– Неужели это действительно порнография? – недоверчиво протянула она. – Роджер Костиген коллекционирует порнографические книжонки?
– Да, но это особая порнография и это делает книгу совершенно уникальной.
Холден вытащил из лежащей на столике пачки сигарету и закурил.
– Что значит – особая? – усмехнулся Кларк.
– Боже, о чем мы говорим? – воскликнула Рози. – О какой-то порнографии…
Дэвид посмотрел на нее и пожал плечами.
– Ну… в ней в основном изображены, как бы это сказать, пожилые мужчины, занимающиеся сексом с молоденькими мальчиками…
– С молоденькими… – Шеперд открыла от удивления рот, и Холден улыбнулся, заметив, что ее лицо залила краска. Вот так дела – крутой детектив, сотрудник полиции, теперь вот борец за свободу – и залилась, как красна девица.
– С молоденькими мальчиками? – повторил Петровски.
– Да. Оказывается, интересы Роджера Костигена намного шире, чем мы предполагали, – ответил Дэвид, наблюдая, как кольца сигаретного дыма поднимаются к потолку.
Глава восьмая
Соблюдая все меры предосторожности и убедившись, что за ним нет слежки, Лютер Стил доехал до условленного места встречи и загнал автомашину в подземный гараж строения, напоминающего большой ангар. Для чего оно было возведено, он мог только догадываться, предполагая, что оно когда-то служило базой авиадесантной части, по какой-то причине позже заброшенной. Теперь, когда Лютер знал, что Холдену с друзьями удалось выбраться из поместья Костигена, он чувствовал себя помолодевшим лет на десять…
Стил подошел к холодильнику и достал из него бутылочку кока-колы.
– Пить хочется. Переволновался, наверное, – улыбнулся он, закрывая холодильник.
Звук открываемой пробки походил на пистолетный выстрел. В помещении было очень тихо.
«Интересно, – подумал Лютер, – зачем здесь телевизионная студия, если это подземное сооружение использовалось в качестве десантной базы?» Кроме нее, здесь также имелись медпункт, кухня и большая комната, похожая на жилую, в которой они сейчас и находились. Зачем тут все это?
Рози немного освоилась, она сидела рядом с Дэвидом и просматривала натуралистические рисунки в книге, выполненные грубыми росчерками, чересчур преувеличенные. Перевернув страницу, она увидела иллюстрацию, которая казалась анатомически просто невозможной.
– Вот это да, – прошептала она и, мило улыбаясь, обратилась к Холдену и Петровски: – Неужели кто-то может это сделать?
Те только переглянулись, усмехнулись и ничего не ответили.
– Конечно, – добавила Рози, – откуда вам знать. Вы же не извращенцы какие-нибудь…
Кларк хмыкнул и достал очередную сигарету.
Лютер Стил стоял вблизи и поглядывал на книгу.
– Это то, что вы нашли в сейфе Костигена? Ему нравятся мальчики?
– Или, по крайней мере, книги о них, – заметил Холден.
– А что вы скажете насчет блокнота? – откашлялся Петровски. – Записи в нем зашифрованы. То ли ему за что-то платят, то ли он кому-то. Возможно, его шантажируют, а он откупается и записывает, сколько на это идет? Такое предположение объясняет, почему в сейфе оказался конверт с деньгами. Все-таки пять тысяч – многовато на текущие домашние расходы.
Стил засунул руки в карманы и покачался на носках.
– Разве пять тысяч для Костигена – это сумма? Вряд ли. Нужно проверить банкноты, возможно, это даст какую-то зацепку. Я подключу вам на помощь Билла, Тома и Рэнди. Необходимо также внимательно исследовать книгу и посмотреть, что из этого получится.
Рози взглянула на Лютера.
– Вы имеете в виду вот эту книгу? Веселенькую?
И она впервые в жизни увидела покрасневшего негра.
Глава девятая
Рози стояла в душевой под струями прохладной воды, стараясь побороть сонливость и вернуть чувство бодрости. Такое с ней случалось и раньше, когда приходилось выслеживать преступников по многу часов без сна. Днем страшно хотелось спать, но она считала, что нечего тратить на сон драгоценное рабочее время.
Она добавила холодной воды и засмеялась. Роджер Костиген, мистер «Закон-и-Порядок». Хотя смешного мало, скорее это страшно. Конечно, то, чем он занимается в личной жизни, – его дело, но если его увлечения распространяются и на детей, то это уже другая история. Работая в отделе по борьбе с малолетней преступностью, Рози приходилось видеть и обиженных детей, и тех взрослых, кто в этом был виновен. Во всех случаях конечный результат был один и тот же – жизнь ребенка или подростка была искалечена. Раз и навсегда.
Возможно, конечно, что Костиген всего лишь любил читать такие книги или что он купил ее как букинистическую редкость, поэтому и хранил в сейфе. Дай-то Бог, хотя в глубине души она очень сомневалась в этом.
Логика и опыт ее работы в полиции с самыми разными преступлениями – некоторые из них были совершены представителями высшего класса типа Роджера Костигена подсказывали, что порнографическая книга, блокнот с зашифрованными записями и конверт с банкнотами представляют собой набор улик.
Но какое отношение эти предметы имеют к «Фронту Освобождения Северной Америки»? Всего этого можно было ожидать, в конце концов, от Хэрриса Гэнби, либерала. Рози не могла согласиться ни с единым его словом, более того, его высказывания относительно ФОСА были не только бредовыми, но и опасными. В то время, когда насилие захлестнуло всю страну и полиция сражалась с преступностью из последних сил, стараясь защитить население, Гэнби призывал запретить гражданам Метроу хранить оружие, а впоследствии вообще его конфисковать. Он хотел также, чтобы полицейским выдавали пистолеты только на время их дежурства – произошло несколько случаев, когда вооруженные полицейские в свободное от работы время пытались помешать свершающимся на их глазах преступлениям, и это привело к нескольким смертельным исходам. Гэнби не понимал того факта, что сотрудник полиции считал себя таковым двадцать четыре часа в сутки и, даже будучи безоружным, бросился бы на преступника.
Он призывал к образованию новых рабочих мест для молодых бандитов из ФОСА, чтобы отвлечь их от преступной деятельности «Фронта». Но если бы те хотели, к примеру, торговать гамбургерами, то и так давно бы уже этим занимались. Гэнби ратовал за проведение «мирных переговоров» между американским правительством и ФОСА и готов был выступить в них посредником, чтобы достичь компромисса. Такой политический деятель наверняка был готов пойти на компромисс с самим дьяволом…
Костиген же провозглашал смелые речи – о правах человека, о Конституции, о свободе личности, об обуздании преступности. Пел ли он под дудку «Фронта» или это было каким-то хитрым трюком? Неужели то, что человек, который впервые заявил, что Костиген работает на ФОСА, погиб при невыясненных обстоятельствах, было всего лишь изуверским приемом для достижения своих целей? Неужели Роджер Костиген – всего лишь безмозглый недоумок?
Рози выключила душ, вышла из кабинки, вытерлась насухо и вновь почувствовала себя бодрой. И чистой, по крайней мере, пока не думала о Костигене и его грязной книге.
Дмитрий Борзой потягивал кофе и курил, недовольно поглядывая на лежащую перед ним на кухонном столе газету. На ее первой странице красовалась крупная фотография Роджера Костигена – «всенародного кандидата в мэры Метроу». Костиген являлся ключевой фигурой в той головоломке, которую тщательно собирал Борзой. Когда он ее соберет, то правительство США окажется на коленях…