— Стас, иди сюда, — вернувшись к дороге, крикнул я оперативнику. — Он тут лежит. Пошли, покажу где.
Собственно, на этом мое участие в операции и закончилось. Дальше за дело принялись люди, которым такое по штату положено. Копал крепыш-водитель второй машины, по пакетам кости, обрывки одежды и все прочее расфасовывал очкастый немолодой дядька-эксперт, а фотографировал их, одну за другой, молоденький стажер Вовик.
Впрочем, Маринка тоже то и дело снимала происходящее на телефон, при этом время от времени поглядывая на меня. И, в конце концов, не выдержала.
— Ну вот как? — отведя меня в сторонку, спросила она негромко.
— Что — как?
— Как ты узнал, что он тут лежит? Это же в принципе невозможно. Тут не стройка, не раскопки археологические, вариант «ткнул лопатой, гляжу кости» не работает. Тут лес! Даже если пописать с дороги отойдешь, все равно не заметишь.
— Случайно, — вздохнул я, проклиная Калинина за его тщеславие и понимая, что любая версия, какую бы я ни изложил, все равно будет звучать стремно. — Да и не я это, по большому счету. У меня вон там, в десяти минутах пешком отсюда, родительская дача. Куча народа в этот лесок за зелеными насаждениями ходит. Кто-то хотел себе кустик выкопать, а вместо этого костяк выковырял из земли. Народ у нас в свидетелях ходить не хочет, чтобы потом не доказывать, что ты ни при чем, вот в полицию и не сообщили, но от соседей ничего же не утаишь. Мне мама рассказала про этот случай, когда в последний раз приезжал, а я уже Стасу. А уж как он протянул ниточку следствия к пропавшему без вести «финику», мне неизвестно, сама выясняй.
— Марин, не мудри, — подошел к нам оперативник, слышавший разговор. — Тебе какая разница что да как? Важен конечный результат. Вот то, что когда-то было господином Нуйланеном, гражданином Финляндии, вот опытный следователь Калинин, который распутал это сложное преступление, а также смог в рекордные сроки умело выявить и задержать убийцу зарубежного гостя. Разумеется, под чутким и непрестанным руководством начальника УМВД полковника Филиппова. Ну и конечно, стоит упомянуть о том, что останки будут возвращены на родину, безутешной вдове. Все. Большего не требуется.
— Я же все равно докопаюсь до правды, — сообщила нам Марина.
— Сколько угодно, — разрешил ей Калинин. — На то ты и журналист, чтобы расследования вести. Но тут напиши все так, как ты умеешь — ярко, красиво и с непременным упоминанием нашего Михалыча. Он очень любит видеть свое имя в печатных изданиях. Старой формации человек, думает, что если в газете его упомянули, то новая звезда на подходе. Но как по мне — да и ладно. У каждого есть свои маленькие слабости.
— И у тебя? — с ехидцей осведомилась Марина.
— И у меня, — кивнул Стас. — Я индийские фильмы люблю смотреть. Отличный отдых — тут тебе и споют, и спляшут, и подерутся, и поцелуются. А главное, все заканчивается всегда хорошо, так, как в жизни не бывает.
Марина закатила глаза под лоб, как бы говоря нам: «С вами с ума сойдешь», а после погрозила мне пальцем, давая понять, что наша любовь еще впереди.
Эксперты возились в яме, ставшей для коммерсанта могилой, еще с час, наверное. Мы упрели, поскольку духота в лесу стояла невозможная, всех, кроме меня, за это время изрядно замучили комары, а фотографа Вовика вообще чуть не куснул клещ. Еще я успел перекинуться парой слов с местным Лесным Хозяином, который меня поблагодарил за то, что я слово свое сдержал, избавив его от останков бедолаги, а напоследок попытался всучить мне корзину с земляникой. Пахла она одуряюще, взять очень хотелось, но как я ни пытался, так и не смог придумать обоснование для ее появления. Пришлось отказываться.
— Слава богу, — вытерла пот со лба Маринка, когда машина наконец тронулась с места. — Уф-ф-ф! Жарища прямо летняя!
— Тебе было говорено — сиди в городе, — произнес Стас, отхлебывая воды из бутылки. — Чего поперлась? Я бы снимки и так выслал.
— Из-за него, — показала на меня Маринка. — Где он — там непонятки. А где вы оба — вообще сенсация. Вы — мой хлебушек.
— Стас, останови, — попросил я Калинина, вдруг заметив за окном кое-что меня крайне заинтересовавшее. — Ага, спасибо. Я быстро!
Глава третья
— Ты обиделся, что ли? — крикнула вслед Маринка, когда я вылез из машины. — Саш?
Как по мне, обижаться на что-то или кого-то — дело вообще зряшное, поскольку никому, кроме себя, ты хуже не сделаешь. Я данный факт давно осознал, причем еще до того, как стал тем, кем стал. Как сказал кто-то мудрый: «Слова не пули, они не ранят». Но Маринке этого знать не стоит. Совести у моей соседки при такой-то профессии, разумеется, нет, а вот осознание того, что с людьми всегда выгоднее дружить, чем пребывать в ссоре, присутствует в полной мере. Потому пусть поломает голову, на что я мог обидеться, а потом ко мне поподлизывается.