– Ты о чем?
– О долбаном Зеленом.
Крафтовое пиво оказалось слишком сладким и пришлось Тому не по вкусу, но он все равно сделал большой глоток.
– Либеральные СМИ говорят, что он активист-эколог, который хочет привлечь внимание к тому, как мы разрушаем собственную планету, – начал он.
– И ты купился на это?
– Послушай, я знаю, что ты с этим не согласен, но я не работаю с мотивом, – осторожно сказал Том. – То, что я делаю, в основном связано с обработкой данных, чтобы найти систему. И если ты позволишь этим данным заговорить, один предвзятый мотив может ввести в заблуждение. Я не собираюсь навязывать свое мнение и объяснять свой подход. Просто я знаю, что по этому вопросу у нас есть расхождения.
– Значит, тебе не нужно беспокоиться о мотиве? – Отец допил скотч и поставил стакан на стойку. – Или, может, на самом деле ты просто боишься думать об этом? – Том понял, что разговор почти закончен и старик готовится нанести самый гнусный удар. – Ты ведь им восхищаешься, правда?
– Зеленым Человеком?
– Зеленым Фонарем. Суперменом. Бэтменом. Зеленым Человеком. Для тебя он супергерой.
– Это чрезвычайно оскорбительно и к тому же неправда.
– Вы с сестрой всегда любили обниматься с деревьями. Разве ты не хочешь спасти мир?
– Он убил тридцать одного человека. В том числе пятерых детей.
– Спасти мир куда важнее. Цель оправдывает средства, не так ли? Если тебе придется убить пятерых детей для спасения планеты, разве оно того не стоит? Да ладно, мы оба знаем, что ты с ним согласен. Ведь ты выходил на улицы, чтобы маршировать за зеленое то и зеленое это. Так что Зеленый воюет на твоей стороне, и хорошо это делает.
– Хочу пожелать тебе спокойной ночи, папа. Завтра тебе нужно рано выезжать в Митчелл-Виллидж…
Том хотел было встать, но на его плечо легла тяжелая рука отца, и старик заговорил приглушенным, доверительным тоном, чего Том ни разу не слышал раньше:
– Я этого никогда никому не говорил, но в глубине души мы всегда восхищаемся ими. Мы за ними охотимся, мы их ненавидим, но они делают некие запретные вещи, которые на каком-то уровне мы сами мечтаем сделать и выйти сухими из воды. Они умнее нас до того дня, пока мы их не арестуем, и живут веселее нас, и если бы у нас не было чуточку их темной стороны, мы не смогли бы их понять и даже, может, не смогли бы их поймать. Верно?
Несколько секунд Том молчал. Он был удивлен глубиной и искренностью признания отца.
– Хорошо, хорошо, – наконец согласился он. – Думаю, что в каком-то смысле я восхищаюсь его целями, даже если…
– Я тебя разыграл, – сказал старик, очень довольный собой. – Ты думаешь, я восхищался серийными убийцами и подонками-насильниками, за которыми охотился? Этот конский навоз произносят агенты ФБР в плохих фильмах. Я ни в малейшей степени не хотел быть похожим на них. Никогда. Ни на секунду. Но теперь мы выяснили, что ты восхищаешься человеком, за которым охотишься, и только по этой причине тебе никогда его не поймать.
Рука Тома сжала стакан с пивом.
– Я поймаю его, – тихо проговорил он.
– Почему ты не пошел в Кремниевую долину, Том? Ты ведь проходил собеседования. Ты учился в лучших заведениях. Ты мог бы иметь большие деньги.
– У меня все в порядке. Пап, мне пора.
– Допей свое пиво. Ты сделал это для того, чтобы уважить меня? Потому что мне недолго осталось?
– Нет, это просто нелепо.
– Ты чертовски прав, это нелепо. Потому что – если быть предельно откровенным – тебя никогда не интересовало то, чем я занимаюсь. А теперь уже слишком поздно. Живи своей жизнью.
Том сбросил руку отца со своего плеча и встал с ним лицом к лицу.
– Все это не ради уважения к тебе. Но, может быть, я работаю там по той же причине, что и ты. Чтобы ловить плохих парней. Это ведь семейный бизнес, не так ли? Дедушка Вик. Дядя Уилл. Ты. А теперь и я. И он определенно из плохих парней. Невозможно оправдать убийство невинных, какой бы ни была конечная цель.
Его отец тоже встал. Они были почти одного роста, но старик все еще оставался чуть выше.
– Да, я полагаю, это семейный бизнес. Спокойной ночи, Том. Время от времени ходи на свидания, старайся потрахаться и сделай свою мать счастливой.
Но Том уже смотрел мимо него в экран телевизора, где третий раунд схватки ММА был прерван экстренным сообщением. Он увидел кадры с залитой лунным светом рекой, петляющей по темному горному ущелью, с разрушенной плотиной и эвакуацией людей в машинах скорой помощи и на вертолетах. Том взглянул на часы, а затем снова на экран.
– Это он.
Старик повернулся к телевизору.