Койанисс молчал, как оглушенный. Значит, Элейна не просто подсознательно чего-то боялась - она совершенно четко знала, что что-то произошло. И тоже видела труп Бочки.
- Хотя... дай угадаю? Ты ведь не думаешь нас спасать, да? Ты думаешь, куда бы сбежать на этот раз? Тот, кто удрал один раз, ведь должен удрать второй раз, да?
- Маргери, иди в комнату! - рявкнул Койанисс, глядя на замершую, как кролик перед змеей, девочку. - Марш! Сию же секунду, и дверь за собой закрой!
Дочка, словно разбуженная этим окриком, дернула головой и действительно выскочила из столовой - точь-в-точь перепуганный кролик. А потом хлопнула дверь с другой стороны коридора.
Элейна прищурилась:
- Ах, какое благородство. Только второй раз ты отсюда не удерешь. Как, открывается твоя любимая подружка-Мгла?
Койанисс смотрел на существо, которое могло быть или не быть его женой, и лихорадочно думал. Конечно же, Мгла не открывалась. Нельзя открыть Мглу, уже находясь во Мгле. Значит, его и вправду утянуло куда-то очень глубоко. Так глубоко, что он даже не помнил, откуда все началось. Может, с аксиомы Тильвара и попытки ее обмануть. А может - с пустого товарного вагона из сна, последнего его четкого и осмысленного воспоминания, к сожалению, никак не связанного ни с прошлым, ни с будущим.
А вообще его сознание отлично справилось с тем, чтобы достроить очень реалистичную картинку жизни вокруг. Только Элейна - которой, по идее, предполагалось быть декоративной куклой - не вела себя как кукла, и Маргери тоже. Или они были его семьей, и он сидел в прошлом, такой же мертвый, как они, или обе не были людьми.
"Как ты думаешь, люди часто ночуют в зеркалах?"
- Элейна, успокойся. Я никуда не ухожу.
Жена усмехнулась:
- На этот раз - нет. Отсюда некуда уходить, вот ты и не уходишь.
- Давай не будем пугать Маргери. Давай поговорим.
- Пугать Маргери? Я? Уж не тебе мне рассказывать, что значит "пугать Маргери"! Маргери чуть псы не загрызли, когда она подошла к ограде в лагере. Пока ты где-то зарабатывал лишнюю сотню гильдеров. Смотри, какую забавную штуку я нашла утром в почтовом ящике. Узнаешь?
Койанисс смотрел на похоронки, которыми Элейна махала перед его лицом, и понимал, что узнал бы их хоть во Мгле, хоть в рэдском аду, если он только существовал.
- Брось это.
- А что изменится?
- Изменилось то, что я приехал вовремя! Я приехал на две недели раньше.
- На двенадцать лет позже ты приехал, - фыркнула Элейна. - Но никуда теперь не уедешь.
Койнисс не то чтобы пропустил "двенадцать лет" мимо ушей, скорее он не заострил на этом особенного внимания. Куда больше его интриговало, как он сюда попал и как отсюда выйти, прихватив с собой Маргери. Его жена и дочь являлись чем угодно, но только не бессловесными тенями во Мгле, застывшими в том виде, в каком их застала смерть. Значит, Маргери можно было попробовать вытащить отсюда.
Где-то должен был находиться "якорь". Стабильная точка. Что-то такое, что склепывало бы воедино место, куда он пришел, и место, откуда. Это могло быть место, или предмет, или момент времени - что угодно. Раньше у него, вроде бы, имелся клубок, но сюда он точно попал без клубка.
- Подумываешь, как бы сбежать, да?
- Нет.
- Правильно делаешь. Я бы тоже хотела отсюда сбежать. Но всего этого нет. Нас нет. И тебя тоже нет. Забавно, правда?
Койанисс с лихорадочной скоростью перебирал в голове все, что видел за последние две недели. Он искал что-нибудь такое, что выпадало бы из картинки, которую маг мог бы нарисовать в голове. Что-то, с ним никак не связанное.
Маргери плакала в своей комнате. Он ясно слышал всхлипы, которые очень мешали думать.
- Поищи ответ, - усмехнулась Элейна и вышла. Хлопнула входная дверь. Маг стоял в столовой в полном ступоре, чуть ли не впервые в жизни даже близко не представляя, куда идти и что делать. За неимением хотя бы одного приемлемого варианта, он молча последовал за Элейной. Вышел на крыльцо. И все понял.
- Проклятые розы! Грязные рэдские цветы! Хорошие подданные не выращивают рэдских роз, сгиньте, провалитесь, я сажала шиповник! - Элейна сопровождала свои слова решительными действиями. - Твари, твари! - Садовые ножницы с лязгом буквально кромсали одинокий куст, только белоснежные лепестки по ветру плыли.
Койанисс, глядя, как отлетают налитые светящейся белизной бутоны, удивлялся исключительно тому, почему на ножницах и земле вокруг нет крови. С такой ненавистью можно было убивать только живое существо.
- Хватит! Прекрати!
Элейна медленно обернулась, не опуская здоровенных садовых ножниц, и улыбнулась так, как при жизни не улыбалась никогда. Широко, во все зубы.
Дул сильный ветер. Только он ни складки на ее платье не шевелил.
- Надо же, догадался. Я вот тоже только сегодня поняла. Я сажала шиповник.
- Отойди от куста.
Жена, не переставая улыбаться, двинулась к крыльцу, поудобнее перехватив ножницы. Обратным хватом, как нож.
- Элейна, успокойся.
Лезвие сверкнуло так близко от его лица, что Койанисс рефлекторно отшатнулся. Споткнулся о порог, едва не упал, но кое-как удержал равновесие. А заодно быстро понял, чем будет чревата такая неловкость: Элейна замахнулась еще раз, отчетливо метя в лицо. Койанисс попытался захлопнуть дверь перед ее носом, но тут же получил по кисти лезвием и отдернулся назад.
Элейна снова атаковала, он отскочил, увернулся и рассудил, что можно просто закрыться в столовой и подождать, пока она устанет. О том, чтобы пытаться вырвать ножницы с глубоко пропоротой правой рукой нечего было и думать, тем более, что Элейна могла поранить сама себя, начни он выворачивать у нее из рук оружие. Проще переждать и вколоть ей успокоительное.
С этой мыслью Койанисс отступал к дверям столовой - вернее сказать, просто отскакивал от сильных, но неумелых замахов - а потом из-за двери спальни отчаянно завыла Маргери.
- Не надо, пожалуйста, не надо!
Койанисс было подумал, что дочь подсматривает в замочную скважину, но следующая фраза буквально заставила его волосы зашевелиться:
- Не трогайте меня, я ничего не сделала, я хочу домой!
Маг отвлекся и тут же за это поплатился. На этот раз Элейна от души пырнула его ножницами, и он едва успел прикрыться рукой. Предплечье как огнем обожгло.
О том, чтобы оставлять, очевидно, слетевшую с катушек жену в коридоре, из которого можно беспрепятственно попасть в комнату к Марегри, и речи идти не могло. Койанисс, наплевав на возможный риск свернуть шею, быстро отступил к лестнице и побежал наверх. Элейна кинулась за ним следом.
- Мама! Мне больно дышать! Мама! - Маргери снизу кричала и рыдала, как в истерике.
Элейна буквально в два шага долетела до середины лестницы. Снова замахнулась - неумело и слишком сильно - запуталась в подоле и полетела назад. Койанисс не успел ее схватить, но было невысоко, ничего опасного, кроме перспективы напороться на ножницы.
Ножницы она, падая, к счастью, выпустила. Те улетели в коридор и клацнули о паркет. Элейна пролетела пять ступенек, ударилась об пол...
И просто рассыпалась в серый пепел. В одну секунду.
В тот же миг оборвался крик Маргери.
Койанисс стоял на лестнице и в прострации смотрел на пепел, который сквозняк из открытой двери уже начал разносить по коридору.
Видимо, Элейна оказалась права в том, что кукла, сгоревшая один раз, обязательно должна сгореть снова.
Наверное, второй куклы это тоже касалось.
Маг опрометью бросился в комнату Маргери. Тихо и пусто. Он заглянул под кровать, под стол, за шторы, и только после этого заставил себя открыть шкаф, уже зная, что там найдет.
В углу у задней стенки лежала - как будто сжалась и пыталась забиться подальше от света - небольшая серая кучка.