Кейси, свежая как весна, поправила выбившийся из косы золотистый завиток и улыбнулась:
- Доброе утро, Эрвин.
До этого момента утро было каким угодно, только не добрым, однако теперь лейтенант был склонен с Кейси согласиться.
Капитан Ингегерд была невысокая, изящная как фарфоровая кукла, с огромными глазами цвета полевых васильков и невесомыми кудрями. Сложно было найти человека, на котором форма смотрелась бы как маскарадный костюм сильнее, чем на ней. Наверное, даже если бы Гребера каким-то чудом запихнули в офицерский мундир, и тот выглядел бы убедительнее. А Кейси всегда напоминала Эрвину сказочную нимфу, случайно спорхнувшую в грешный мир и навек оставшуюся там из какого-то веселого любопытства.
А еще из всех его знакомых Кейси чуть ли не единственная умела улыбаться просто так и от всей души. То есть не только вздергивала вверх уголки рта, а именно улыбалась: глазами, губами, даже смешно наморщенным курносым носиком. И она, несомненно, относилась к той категории людей, в присутствии которых просыпается желание жить. Разумеется, нордэнская аристократка с золотыми локонами и блестящими перспективами была далека, как небесная звезда, но светила эта звезда исправно. Даже по утрам.
- Доброе утро, капитан Ингегерд, - неловко улыбнулся Эрвин. Его не оставляло страшное подозрение, что в присутствии Кейси он начинает краснеть, как гимназист. А ведь последние лет пять он не краснел даже тогда, когда Магда Карвэн описывала жизненные кульбиты, а Дэмонра выражала ей свое сочувствие.
Кейси заулыбалась еще лучезарнее.
- Сколько раз я просила звать меня по имени, когда мы не на плацу и никто не видит? Так вот, Эрвин, там от вас Дэмонра и Зондэр чего-то хотят. Ждут в купе номер шесть.
Нордэнвейдэ вздохнул. Он примерно догадывался, о чем с ним собираются побеседовать упомянутые дамы. Видимо, мрачные домыслы хорошо читались у него на лице. Кейси покачала головой:
- Нет, Гребера Зондэр не поймала. Кажется, старый греховодник нашел приют у санитарок. Санитарки отрицают, конечно, но уж больно громко.
Когда Эрвин по покачивающемуся коридору подходил к шестому купе, ушей лейтенанта достигли очень странные слова.
- Ваты пихай больше! И плотнее! - провалиться Эрвину на этом самом месте, если Дэмонра не была зла как бес. И без того невеликое желание навестить начальство умерло окончательно.
- Как-то оно ненатурально выглядит...
- Магда, может, ты мне свои под проценты ссудишь?! - истово возмутилась из-за двери Дэмонра. - И ты семнадцать лет молчала, что так можно было?!
- Отставить пораженческие настроения. Как говорится, некрасивых нордэн не бывает, бывают неверные идеалы красоты, - Магда, как всегда, была спокойна и деловита. - Вот так вроде бы и ничего.
- Нет, "ничего" там было до ваты, - едко заверила Дэмонра в ответ.
Эрвин, поколебавшись, постучал. Раздалось какое-то шуршание, а потом дверь открыла бодрая, словно не она полночи гонялась за Гребером, Зондэр.
- Доброе утро, лейтенант, - Эрвина впервые в жизни посетила мысль, что госпожа Мондум способна иронизировать. Уж больно "добрым" было его утро.
- Доброе утро, госпожа майор. Капитан Ингегерд сказа...
- Да-да, проходите. Нам требуется консультативная помощь.
Магда очень громко и столь же фальшиво закашлялась.
Как только дверь в купе с тихим клацаньем закрылась, из-за угла показалась Дэмонра. Эрвин пару раз моргнул, гадая, что же было такого в парах спирта, которые он, по всей видимости, вдыхал. Картинка перед глазами меняться решительно не желала. Во-первых, на нордэне была расшитая рэдская косоворотка, выпущенная поверх форменных галифе. Во-вторых, полковник определенно округлилась в стратегических местах. До сего дня Дэмонра, как и подавляющее большинство северянок, была высокой и подтянутой, но, чего уж греха таить, любой нормальный рэдец назвал бы ее тощей. Нордэнвейдэ, увы, разделял "неверные идеалы красоты", которые не разделяла Магда.
- Эрвин, дышите спокойно. Нет, мы тут не нюхали эфир, - улыбнулась Дэмонра. - Ну как, сойду я за правильную рэдку?
Лейтенант задумался: вежливость вошла в конфронтацию со здравым смыслом. Вообще, женщину, меньше походящую на рэдку, чем Дэмонра нужно было еще поискать.
- А с какого расстояния? - осторожно уточнил он. Магда издала сдавленный стон.
- С расстояния, которое определяется словом "посмотреть", - фыркнула Дэмонра, метнув грозный взгляд на веселящуюся подругу. - Я прекрасно понимаю, что на "пощупать" маскарад с треском провалится.
- Шагов с десяти - сойдете. Но... у вас... черты лица несколько не рэдские.
Магда всхлипнула. Дэмонра поморщилась:
- А я подрумянюсь! Зондэр, дай Магде водички, а то она сейчас задохнется. Эрвин, пожалейте мою подругу, не надо про черты лица, я прекрасно понимаю, что это не единственная "не рэдская" деталь моей внешности. Тем не менее, раздобыть курносый нос и ямочки на щеках мне ну вот совсем негде. Зато мы достали косоворотку, полушубок и накладную косу. Вас, собственно, вот зачем позвали: я давно заметила, что рэдские крестьяне очень своеобразно шнуруют косоворотки. Вы мне не объясните, каким именно образом они это делают?
Лейтенант даже несколько растерялся от такого вопроса. Он все-таки ожидал разноса, а не беседы о быте и нравах своей исторической родины.
- Если это облегчит вам воспоминания, могу дать слово, что не собираюсь использовать полученные знания для диверсий против мирного населения, - Дэмонра улыбнулась. В отличие от Кейси, у нее улыбались только губы. Серые, как осеннее небо, глаза оставались непроницаемыми. Эрвин бы не стал употреблять к ним всякие определения в духе "ледяные". Просто цвет был такой, а выражения в них и вовсе никакого не было. - Итак, лейтенант, как это шнуруется?
Нордэнвейдэ был чрезвычайно далек от мысли, что он понимает поступки нордэны или тем более подоплеку этих поступков: зачем-то же она шесть лет назад вытащила его с порога того света, хотя могла легко найти на его место сотню здоровых людей. Но вот в том, что Дэмонра никогда не делает ничего просто так, он не сомневался. И обычно все заканчивалось хорошо.
Биография полковника большим секретом не была: нордэна оказалась в армии чуть более десяти лет назад, и за это время успела построить впечатляющую для относительно мирного времени карьеру, тем более удивительную, что она никого не обхаживала и не вешала. Несколько раз Дэмонра довольно изящно проходилась по самой грани скандального увольнения, но всегда умудрялась удержаться сама и не сбросить тех, кто был с ней. О двух ее дуэлях было известно совершенно точно, еще о трех болтали - сложно сказать, правду или нет - она планомерно довела до сердечного приступа высокопоставленного снабженца, а однажды на глазах всего честного народа влепила первоклассную пощечину сотруднику эфэлской дипмиссии, перед этим заверив того, что бьет его по роже как частное лицо. Впрочем, намек, который перед тем обронил эфэлец, и вправду был довольно рискованный и касался не Дэмонры, а социального устройства кесарии. Стреляться с женщиной, которая даже пьяной в стельку дырявила монеты и гасила свечи с двадцати шагов, тот благоразумно не стал, сославшись как раз на то, что она женщина. И по законам Эфэла такая дуэль была бы бесчестной. Дэмонра во всеуслышанье объявила, что готова пристрелить его хоть в юбке, хоть в портках, и по такому случаю согласна даже усы нарисовать, но поединка так и не состоялось, а щепетильный кавалер отбыл на историческую родину. Нордэну громко отчихвостили, тихо похвалили и все пошло по-старому.
В полку ее любили в той мере, в которой вообще можно любить справедливого человека, а Дэмонра, при всем своем крутом нраве, была кристально справедлива. Она не обладала обаянием Магды, утонченностью Зондэр или хотя бы красотой Кейси, но Эрвин точно знал: начни рушиться мир, он помчался бы к этой женщине, и не за утешением, а за разумным приказом. Ее было ни камнями с неба, ни гневом начальства не напугать.