Чем больше Наклз узнавал о внутренних делах Ломаной Звезды, тем меньше они ему нравились. От половины гражданских подвигов Дэмонры и ее приятелей ощутимо пахло пеплом Волчьего поля.
— Когда-нибудь вам и это припомнят.
Нордэна безмятежно рассмеялась.
— Припомнят? Едва ли хоть кто-то из нас об этом забывает. Ладно, Рыжик, с даггермаром ты, я смотрю, справился. Давай тост.
Наклз задумался. Пить за весну было неоригинально и рано, за войну — грустно и поздно, за Каллад — тошно, а за торжество вселенской справедливости — просто страшно.
— Я разливал. Ты это чудо принесла, ты и тост сочиняй. Впрочем, можем выпить за счастье. В качестве модификации, за счастье всем и каждому, чтоб никому мало не показалось.
Дэмонра вертела в руках рюмку, разглядывая напиток на просвет.
— Нет, Рыжик, мне крайне невыгодно быть счастливой. Меня, представь себе только, сразу тянет прощать всех моих врагов. Оптом и в розницу. Я даже начинаю думать, что у них могли быть какие-то причины поступать так, а не иначе. Ну и что они вроде тоже как живут в этом мире и чего-то там хотят… Сам понимаешь, с подобными мыслями в армии делать нечего.
Наклз подумал, что с такими мыслями нечего делать не только в армии, но и вообще где-либо, кроме кладбища, но решил не пускаться в доморощенную философию. Стояла слишком хорошая ночь, чтобы обсуждать вопросы экзистенциального характера.
— Ну, посвящать наш последний зимний тост врагам будет неправильно. Пусть идут туда же, куда и обаяние борьбы, а заодно все наши высокие идеалы, не к ночи будь помянуты.
— Придумала! Пьем за прощенье и любовь? Как тебе такой тост?
— Договорились. За прощение и любовь. С приходом весны тебя.
— И тебя, Рыжик.
По Рейнгольду Зиглинду и впрямь можно было сверять часы — законник вошел точно с одиннадцатым ударом колокола. Зондэр Мондум, как истинная леди, явилась с пятиминутным опозданием. Под боком она тащила корзину с закусками, размер которой устрашал. Впрочем, следом возникла Магда Карвэн, волокущая ни много ни мало, как чучело Госпожи Стужи в человеческий рост. Разумеется, она не могла не застрять в дверях гостиной, что, в конечном итоге, очень плохо закончилось для нижних петель.
Пока Магда отчитывала Наклза за «хлипенькие» двери и неприлично узкие коридоры, Зондэр вполне профессионально накрыла на стол, использовав при этом предусмотрительно захваченную белую скатерть в цветочек, а Рейнгольд с неожиданной сноровкой откупорил две бутылки игристого. Дэмонра тем временем боролась с Госпожой Стужей, пытаясь поставить ее так, чтобы она не падала. Но символ уходящей зимы сдаваться легко не желал, поэтому гостиную периодически оглашали отчаянный грохот и следовавшая за ним цветистая брань на двух языках.
— …! Наклз, у тебя тут было бесово зеркало?!
— Это не «бесово зеркало», это вильярское стекло. Подарок коллег на пятилетие педагогической деятельности.
— В общем, у тебя было вильярское стекло, а теперь нет! Магда, тащи метлу! И где ты достала только это кривоногое чучело?!
— Вообще-то у нее ноги прямее, чем у тебя и меня, — Магда, всегда простая и безыскусная, как удар топора, как ни странно, почти всегда оказывалась права. Дэмонре на ее справедливое замечание осталось только стиснуть зубы и пойти на очередной штурм настырного чучела.
Когда до полуночи осталось минут десять, обмотанная белыми ленточками Стужа все же сдалась и встала относительно ровно, будучи привязанной к шкафу и карнизу. Пояс после этого благого дела остался только у Рейнгольда, чрезвычайно вовремя решившего закопать игристое в снег во дворе и удравшего, пока молчаливая Зондэр и необыкновенно красноречивая Дэмонра воплощали шедевр своей технической мысли с такими выражениями, которые даже офицеры стараются не употреблять при солдатах.
— Как-то она стоит криво, — оценила плоды их трудов Магда, закончившая разносить Наклза и его интерьер.
— Скажи еще «воинское приветствие не отдает, одета не по уставу», — огрызнулась взъерошенная Зондэр. Госпожа Мондум была истинной аккуратисткой и потому страдала при виде асимметрии, но наводить симметрию дальше сил в себе, очевидно, не чувствовала.
— В колонну по двое, шагом марш за стол! — пресекла скользкую тему Дэмонра, которой тоже явно не хотелось производить еще какие-то перестановки.
Наклз аккуратно отправил в мусорную корзину остатки вильярского стекла и порадовался, что следующее подобное чудовище ему подарили бы не раньше, чем через пять лет. У него самого как-то рука не поднималась выбросить безвкусное зеркало в раме с крылатыми детками: коллеги, наверное, с ног сбились, пока нашли подобное уродство. Чужие старания Наклз уважал.