— Ломай решетку, Рыжик! Немедленно ломай ее! Уходи оттуда! Уходи оттуда, радость моя…
«Радостью своей» его в жизни никто не называл. На морхэнн слова звучали грубо — но на морхэнн любые слова звучали грубо — а вот в голосе женщины звенели слезы. И что-то еще, что было настоящим, даже если больше ничего настоящего здесь и не было.
Койанисс сжал руку за обоями — такую же ледяную, как прутья решетки — и почувствовал, как она сильно дернула его на себя.
— Ломай бесову решетку, Рыжик!
Маг зажмурился и шагнул вперед.
— Маг в естественной среде обитания приобретает защитный окрас? Кто бы мог подумать. Десять лет с этим работаю, а такое вижу впервые, — фыркнула Сольвейг, сунув в лицо Наклзу мешочек с нюхательной солью. Маг скорее узнал ее по голосу и неподражаемому — почти как у Дэмонры — нордэнскому апломбу, звучащему в самых невинных предложениях. Звуки долетали более-менее четко, а вот картинка получалась мутная.
Маг, кое-как отпихнув от лица пахучую дрянь, перекатился на бок, свесился с подлокотника кресла и замер, уверенный, что сейчас его вывернет наизнанку, но ничего не происходило. Желудок скрутило спазмом, однако там было совершенно пусто, примерно как в голове.
— Так, это вас мое лицо так напугало? Спокойно, Наклз, я сейчас пойду и накрашусь, кто ж знал, что вы такой слабонервный? Эй, ну просто неприлично пачкать ковры в доме просто потому, что хозяйка не подкрасила глаза. Наклз?
Маг с трудом откинулся обратно на спинку кресла и, наконец, смог разглядеть Сольвейг. Несмотря на едкий тон, вид у нее был встревоженный.
— Какой сегодня день?
— Здрасьте-приехали. Все тот же.
Наклз дернулся.
— В смысле — пятнадцатое октября, — быстро поправилась Сольвейг, заметив, что ответ магу не понравился. — Вы пришли сегодня в одиннадцать дня, во Мглу спустились около четверти первого. Сейчас половина второго, — объясняя это, нордэна налила в чашку кипятку из тут же стоящего самовара — самого натурального самовара, золотого, начищенного, которому скорее место в крестьянской избе — и бросила туда щепотку какой-то травы. — Напугали вы меня, конечно, порядочно, но рекорда не поставили.
— Напугал? — пробормотал Наклз, принимая из рук Сольвейг чашку. Травяной отвар был теплым и горьковатым, но вкуса маг почти не чувствовал. К тому же, у него так тряслись руки, что половина содержимого оказалась на рубашке. Сольвейг — женщина умная — помочь не рвалась.
— Вы, Наклз, седели просто на глазах. Прямо прядями. Вот такого я еще не видела. Я пробовала выдернуть вас обратно, потому что пульс стал падать критически — и ничего не вышло. Мы с Грегором даже вкололи вам вэрду-11 — и ничего. Честно сказать, я думала, что все закончится очень плохо. Вас не то чтобы не было долго, вы скорее были где-то очень глубоко.
Наклз как мог аккуратно отставил чашку на подлокотник — та все равно жалобно звякнула — и потер виски.
— Я сожалею.
Сольвейг резко поднялась:
— Сожалеете? От ваших сожалений избавляться от вашего трупа мне бы легче не стало. Я же подбирала дозировку. Что мешало вам просто сказать, что вы идете в Дальнюю Мглу? Думаете, я бы вам отказала после всего, во что мы уже по милости Дэмонры втравлены? В этом доме мои дети, Наклз, поэтому пистолет к башке я вам бы приставила, даже если б вы просто выходили во Мглу поглядеть, как идет вам ваша прическа в сером варианте.
— Мне помешало сказать то, что я не собирался в Дальнюю Мглу, — вяло возразил Наклз. Он с некоторым удивлением сообразил, что помнит, как его зовут, сколько ему лет и что он здесь делает, более-менее связно говорит, не смеется, не рыдает и, похоже, еще не окончательно сошел с ума, хотя реальность и его воспоминания расходятся на два с лишним месяца чистого ада.
— Неужели?
— Да. Я потерял маяк и заблудился.
— Наклз, я десять лет работаю некромедиком, кому вы рассказываете сказки? Вы целенаправленно прыгнули в Дальнюю Мглу.
— Нет.
— Тогда каким же образом вы вернулись? Про Создателеву помощь только мне не рассказывайте. Из Дальней Мглы даже с маяками не возвращаются.
Пожалуй, рассказывать, что его вывел колокольчик в лучших нордэнских традициях — правда, не на Последнюю битву, а в гостиную — не стоило.
— Не знаю. Сольвейг, пожалуйста, давайте не будем об этом.
— Но вы хоть спасли ее?
Наклз понял, что за домом в лесу, где время шло назад, как-то забыл о самой что ни на есть практической стороне вопроса.
— Я не знаю, я до нее даже не дошел. И…
— Что, Наклз?
— Я слышал ее голос, когда был во Мгле, очень, очень, очень далеко… — Наклз понял, что ему трудно дышать.