— Да. Мгла прекрасна. Заходишь в какой-нибудь дом, где пару лет назад делали подпольные аборты, стоишь и умиляешься красоте, — процедил Наклз. Лично его знакомство с Мглой началось именно в такой обстановке.
— Вы узко мыслите, Койанисс. При всем вашем уме, который я не отрицаю. Вы даже не будете возмущаться, что я зову вас настоящим именем?
— Ну вы же не на «ты» меня зовете, там я бы мог возмутиться, поскольку на брудершафт мы не пили. Называйте меня как хотите, это безразлично. Касаемо вашей оценки моих способностей — премного польщен. Итак, допустим, Мгла прекрасна. А еще вы перетряхнули много грязного белья, знаете, как меня зовут, кого я любил, кого я убил и еще кучу бесполезной вам информации. Денег вы у меня не просите. Галлюциногенов тоже не просите. Тогда к чему этот ваш чисто рэдский «индивидуальный террор» с зеркалами и призраками?
— А вы на меня все-таки обиделись?
— Вообще-то я пришел вас убить и убью. Но нет, я не обиделся.
— Мне хотелось проверить мою теорию. Что вас на самом деле зовут Койанисс Крэссэ, что вы — бывший маг из Аэрдис, погибший при загадочных обстоятельствах, что…
— Георг, заткнитесь. Давайте ограничимся тем, что вы угадали.
— Я не угадал — я просчитал. Это, как вы изволили заметить, другое.
— Можете предъявить ваши замечательные расчеты жандармам. Они будут ржать, как кони.
— А Седьмое отделение тоже будет ржать?
— Перед тем, как оттуда уволиться, я тоже перерыл много грязного белья. Так что папка с вашим открытием окажется где-нибудь очень далеко в архивах. А, может, сразу пойдет на растопку камина.
— Ну а эта ваша героическая нордэна с картинки? Она обрадуется?
— Она не читает доносы и вряд ли сделает исключение, даже если вы изложите мою биографию в стихах. Итак. Моя омерзительная двуличная сущность, ваша распрекрасная Мгла. К чему вы ведете?
— Я веду к тому, что человек, который однажды не испугался и сумел в одиночку переломить ход вещей, сумеет сделать это снова. Я технически понимаю, как это можно сделать, но я слишком слаб. Нервы ни к бесу, физическое состояние — сами видите. Я не выйду из транса. Думаю, в вашем доме я совершил свою последнюю прогулку по Мгле. Но важно не это. Тут вопрос не в том, чего не могу я, а в том, что вы можете.
— Я вас не понимаю, — совершенно честно сказал Наклз. Нет, печаль и страдания Георга он, в принципе, вообразить мог, но вот чего этот человек от него хотел — ни в малейшей степени. Наклз мог быть полезен ему шесть лет назад, а теперь Георгу вообще ничего не помогло бы, разве что свечку пойти поставить, если он окончательно умом тронулся.
— Вы все понимаете. Наклз, я в вас верю, как в аэрдисовского Создателя не верил. Вы меня сдали, но я не сержусь. Наверное, у вас были причины. Все эти рэдские инсургенты — такая мелочь и чушь. По молодости я почитывал все их дурацкие листовки про равенство и братство, но равенство и братство возможно только во Мгле. Рэдцы, калладцы, имперцы, живые, мертвые…
Если до этого у Наклза были какие-то сомнения в том, что он говорит с сумасшедшим, то при этих словах они развеялись окончательно.
— Выпускаем Мглу в мир? Отлично. Дайте мне гарантию, что они не взаимоуничтожатся при соприкосновении. А то есть и такая теория.
Георг дернул щекой.
— Ладно. Неверие — это неизлечимо. Попробуем по-другому. Меня наняли нелегально, чтобы я слегка помог прочесть список. Все прочее — на совести Карвен. Ахаха, совести Карвэн, как я загнул-то…
— Кто нанял?
— Не знаю. Эйрани тоже не знает, уверяю. Платило подставное лицо, это точно. Но кому-то очень нужны некие загадочные цветочки.
— Не понимаю, о каких цветах речь. Я не ботаник.
— Не валяйте дурака. Вы же все видите, Наклз, не можете не видеть.
— Что я, бесы дери, должен видеть?!
— Будет буря. Я тоже от души посмеялся над списком калладских подонков, но это не так смешно. В Каллад и впрямь хватает подонков. Что такое «Зимняя роза»?
— Не имею понятия.
— Лжете. Ладно, лгите. Только я вам кое-что скажу. С вероятностью в девяносто процентов. Вы же любите цифры. Так вот, по моим оценкам, проект «Зимняя роза» обойдется Каллад очень дорого.
Вся эта возня с порфириками, несомненно, дорого бы обошлась кошельку Дэмонры, а в крайнем случае — и ей самой, не никак не Каллад. Это были величины разного порядка.
— Вы бредите, Георг.
— Да нет, я умираю. Но мыслю пока ясно. И, кстати, ваши прошлые подвиги я оценил довольно точно, не находите? Мгла дает кое-какие возможности для оценки последствий, а уж в сочетании с нашей любимой и незыблемой Аксиомой… За цветочки и ту, что их сажает, придется заплатить. От восьми до тринадцати. Я сам считал.