Критический взгляд плох, если он имеет своей целью разрушение.
Здесь же видно с первого предложения, что сложные вопросы задаются с мыслью о том, чтобы лучше обустроить наш общий церковный дом.
Эти интервью можно было бы разрезать тематически – и построить разговор внутри тем. Но тогда возникают свои большие потери – теряется хронология. А высказывания – они все-таки делаются и важны в контексте времени. В этих интервью контекст сохраняется – и помогает понять, почему человек так говорил.
Мне кажется очень важным, что такие темы затрагиваются в прессе. Потому что, если они будут обсуждаться только в церковных журналах, есть опасность, что Церковь вообще превратится в подобие гетто. Если она будет лишена общественных средств массовой информации, ей придется совсем трудно.
Речь в книге идет о времени, которое условно можно назвать «временем патриарха Кирилла». Авторы книги считают, что это время «высокого спроса». Патриарх Кирилл – человек горячий и искренний, если угодно – не теплохладный. Таким ведь и должен быть пастырь. Мне нравится, что внешне он не похож на благостного старца, скорее – на петербургского профессора: речь его – не «плетение словес», она ясна, аргументированна и состоит из четких формулировок. Для меня существенно и то, что это человек в высшей степени образованный. Разумеется, не образованность – главная цель духовного делания, но она совершенно точно не препятствует ему. Смею предположить, что, напротив, очень помогает.
Для какой-то части СМИ патриарх стал мишенью, потому что он на виду, а антицерковные настроения у нас, увы, довольно сильны. В погоне за «компроматом» эти издания всегда на низком (до чего уместное определение!) старте. Такое напряженное ожидание ничего, кроме грусти, не вызывает, поскольку все эти выстрелы – в самих себя. Мы же видим, какая сейчас в обществе разлита агрессия, а оппоненты Церкви воюют с тем единственным, что эту агрессию могло бы сдержать.
Наше общество сегодня разделено. Воцерковленных людей не так уж и много, хотя верующими считают себя 70 процентов россиян. В этот процент входят те, для кого принадлежность к православию – чистая формальность или вопрос их национально-культурной идентификации. Здесь, конечно, есть опасность, что Церкви предоставят в обществе место этнографического музея, о чем говорил патриарх.
В этих условиях беседовать на церковные темы – задача непростая даже для глубоких и вдумчивых авторов. Здесь многое зависит от читателей – таких же вдумчивых и глубоких. В сущности, главные собеседники – именно они. Их больше, чем может показаться.
Предисловие авторов
ВОПРОСЫ, НА КОТОРЫЕ МЫ ИСКАЛИ ОТВЕТЫ
Что нам приготовил год столетия революции?
Достойно ли было отмечать эту дату фильмом «Матильда»?
Продлится или закончился спор об Исаакии?
Донкихотствует или ошибается Наталья Поклонская?
Нужно ли Церкви судиться с художниками-провокаторами?
Почему мы приучили себя к паркетному восприятию церковной жизни?
Подрывают ли авторитет Церкви сносшибательные скандалы?
Как относиться к праведникам и грешникам?
Как воспринимать амбиции и промахи?
Как строить диалог между светским и религиозным крылом общества?
Куда исчезли православные девушки в платках и длинных юбках?
Может ли у миллионера быть золотое сердце?
О чем плачут богатые и чем опасен их разрыв с бедными?
Как воспитать человеческую душу?
Угрожает ли российским вузам деградация студентов?
Чем опасна для образования идеология услуги?
Как заставить читать сложные лонгриды и учить стихи поколение интернета?
Почему уважение к людям важнее идеологии «мы вас заставим»?
Почему легко приписать «Мерседес» тому, у кого его нет?
Почему святому не надо спорить со скоморохом?
Почему вера возвращается в центр мировой общественной жизни?
Почему русским монахам часто неинтересны наука и искусство?
Как уйти от карикатурного восприятия религии?
В чем Галилей был умнее папы римского?
Почему Церковь – не министерство нравственности?
Почему гордиться своей страной – не смертный грех?
Почему студентки разговаривают в соцсетях матом?
Чем интересен «Грех» Андрея Кончаловского?
Чем убедить не читавших Достоевского?
Счастливы ли кроткие и плачущие?
Почему церковное назидание должно сопровождаться помощью человеку?
Почему манифест Константина Богомолова стал текстом-детонатором?
Эти вопросы обсуждали глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, профессор кафедры мировой литературы и культуры МГИМО Владимир Легойда и журналист Елена Яковлева.