Вместе с волшебной тетивой из ниоткуда появилась и волшебная стрела. Полностью угольно чёрная, точно ее целиком окунули в краску, с источающим зловещий дымок наконечником. Ольга заметила этого стрелка и побледнела еще сильнее. У меня тоже возникли совсем уж нехорошие предчувствия, хотя вроде бы уже попривык к тому, что мы под защитой не самой хилой брони.
— Срань господня! Оленька гони вперед! — прикрикнул я, притормозившей и вроде бы намеревавшейся попробовать развернуться жене.
Лучник выстрелил и попал. Правда, явно не совсем туда куда хотел. По всей видимости, он целился прямо в меня, но сначала притормозившая, а потом резко ускорившаяся Тойота не дала ему совершить точный выстрел. Стрела ударила в стекло задней пассажирской двери и слава всем богам за это. Она его пробила, хотя, по сути, стекло должно было держать пулю из армейского оружия довольно солидного калибра. Не ожидавшая такого, супруга тихо вскрикнула. Стрела упала на задний диван, и наконечник стал прожигать кожу обивки, но длилось это не долго. Буквально несколько секунд и стрела попросту исчезла. Магия. Иначе никак и не объяснить ни то, что она пробила бронестекло, ни то, что исчезла.
После выстрела лучник скелет замер, провожая нас пустыми глазницами с горящим где-то в глубине черепа инфернальным огнём. Видимо стрелять часто такими стрелами он не мог. Но это и не удивительно. У меня вон простые патроны как редко появляются, а тут волшебные бронебойные стрелы. Всяко покруче ружейной и даже автоматной пули. Соответственно и появляться они должны пореже. Если не из-за баланса, то хотя бы из-за затрат энергии необходимой на создание такого снаряда.
Однако радоваться оказалось рано. Лучник в наличии у войска нежити имелся не один. Ещё двое скелетов подняли луки, засветились тетивы, появились пробивающие бронированное стекло стрелы и они выстрелили оба разом. Куда попал один, не знаю, скорее всего, совсем промазал, а вот второй хоть и стрелял навесом, направив стрелу по крутой дуге вверх, но попал поразительно точно. Его стрела воткнулась в крышу и прожгла её насквозь точно лист бумаги. Стрела упала с потолка на пол, заставив Ольгу на этот раз даже не вскрикнуть, а взвизгнуть. По счастью никого не задело и в этот раз. Снаряд исчез, проделав дыру в заднем коврике, но, не успев сильно испортить днище.
Отвлекая внимание от лучников, к нам неслись те, кто оказался вооружен оружием для ближнего боя или вообще не имел никого оружия. До этого они стояли и просто наблюдали за нами. Видимо рассчитывали, что того выстрела что сделал первый лучник хватит чтобы остановить нас. И ведь могло хватить, да даже, скорее всего, хватило бы. Не вели я супруге гнать вперед, и попади лучник в меня, то броня бы не спасла. После моей смерти Ольга могла растеряться или вообще впасть в полноценную истерику и съехать с дороги в кювет или остановиться. А не будь машина бронированной, то у нас бы наверняка не просто дырка в стекле появилась. Неприятности были бы куда больше. Половину двери бы сожгло и половину крыши. Это понял только теперь, поскольку связал большие, проезженные в металле обычных стоящих на обочине и ежащих в кювете машин дыры с лучниками и стрелами.
Как не странно костяные химеры, составленные почти как попало и не пойми из каких костей, оказались медленнее своих двуногих соратников, хотя я ожидал обратного. Они перебирали конечностями разной длины и формы слишком неуклюже, чтобы успеть за обычными скелетами с нормальными ногами. Нежить с плотью, похожая на вампиров из Пастыря, вообще не участвовала в преследовании. Они остались стоять рядом с высоким, значительно выше двух метров, скелетом с черепом странной формы. Сначала я решил, что это у него какая-то корона на голове, но это была именно форма черепа. Этот скелет-король спокойно провожал нас движением головы и ничего не предпринимал, хотя, как мне казалось, мог. Я был уверен, что его тварюшки без глаз легко сумели бы нас догнать, а еще он мог бы догнать нас и сам. Или мог что-то сделать с помощью своего, увенчанного человеческим черепом с клыками, посохом. Просто он этого не хотел. Возможно, посчитал ниже своего достоинства связываться с такой ничтожной мелочью как мы. Хотя есть ли у него это достоинство? Сколь он вообще разумен? Пуста ли его черепушка или в ней все же есть мозг.