Супруга так и уснула, прижимаясь ко мне. Уложил её, снова разул, укрыл и разрядил ружье снова полностью и из магазинов дробовика опять достал по половине патронов. Делать вроде больше особо было нечего, но до утра оставалось ещё долго и совершенно не спалось. Поэтому решил провести пару экспериментов над своей Псевдокожей и хоть как то установить пределы её защитных свойств. Для этого мне даже ходить, никуда не пришлось. Достал бебут и осторожно попробовал проколоть защиту на руке острием. Не сказать, чтобы кинжал был остр на кончике как игла, но все же имел ярко выраженное острие. Однако, несмотря на это, осторожно проколоть Псевдокожу не вышло. Пришлось приложить совсем не малое усилие, прежде чем появилось небольшое не проникающее внешнее повреждение. Проще говоря, царапину сделал. Под не малым усилием я подразумеваю то, что навалился на упертый рукояткой в стену кинжал всем весом. Но как я не упирался взять защиту на полноценный прокол, не вышло. Разве что ударить себя со всей дури, но на такое я не отважился. Так же не получилась ничего добиться и при резании. Кое-как процарапал верхний слой, который, похоже, имел слегка меньшую прочность, но для этого пришлось отчаянно пилить ножом как ножовкой.
Проверять сколь защита устойчива к рубящим и режущим атакам не стал. И так понятно, что оружие даже если не прорубит эту перчатку на все тело, то плоти, костям и внутренним органам под ней достанется вся сила удара. Её бы совместить с какой-то подкладкой, а на самых важных местах усилить чем-то металлическим, вот тогда бы было дело. С последним, кстати, может выйти. Можно найти бронежилет или соорудить нечто вроде кирасы. С подкладкой же, скорее всего, ничего не получится. Всё что надето на мне оказалось поверх Псевдокожи и не имелось оснований полагать, что когда-то это вдруг возьмёт и изменится.
До утра так толком и не сомкнул глаз. Хотя гриндеры видимо убрались или встали на отдых, поскольку даже выстрелов оказалось не слышно. Когда стало светать, не тревожа жену, но прихватив карту с Сайгой с вновь опустошенными до половины магазинами, отправился на кухню. Все ещё имелось электричество, так что электроприборы работали. Поставил чайник и нарезал побольше бутербродов с маслом и колбасой. Всё же ели последний раз вчера в обед, если не считать моего вечернего перекуса. Заварил чай, разлил по кружкам и, собрав все на поднос, отправился будить благоверную, но она уже не спала, а обувалась сидя на кровати.
— Крипота, — покачала она, головой точно стряхивая наваждения и спросила. — Она у тебя точно снимается? — разумеется, говорила супруга о защите, что я по-прежнему и не думал деактивировать.
— Снимается, но если постоянно снимать, то жизненной силы не напасешься, — поставил поднос прямо на постель и сел рядом. — Давай завтракать, да займемся нашими делами скорбными.
— Не уверена, что еда полезет, — с искренней печалью вздохнула супруга.
— А вот этого не надо, — изобразил возмущение. — Я что тебе часто завтраки в постель ношу? — такое за мной действительно замечалось не часто, но иногда случалось под соответствующий душевный порыв.
— Да это тут причём? — смутилась она. — Просто вокруг вон что…
— Вот именно, — перебил я её. — Вокруг такое твориться, что нужно быть полным сил, а значит регулярно питаться. Так что кушай бутерброды и пей чай. Нам нужно вернуть в строй Тойоту.
— Хорошо, — благоразумно не стала спорить супруга и взялась за бутерброд и большую кружку чая.
Как известно аппетит приходит во время еды — пришёл он и к нам. Оля откусила первый кусок с неохотой, а потом пришёл голод. Если бы не привычка есть аккуратно, то она бы, наверное, запихивала в рот по половине бутерброда за раз и пальцами его сверху трамбовала. Нечто подобное у нас себе мог позволить только я, да и то где-то в чисто мужской компании. Глядя на то, как аккуратно кушает моя благоверная, я сам всегда старался вести себя за едой благовоспитанно, хотя в детстве к подобной культуре приучен не был. В моей семье главным было все молча и быстро съесть, да не кривляться за столом. Этого хватало. Оленька поначалу умилялась тем, как быстро в моей утробе исчезает все ей приготовленное.
— Если что перед крыльцом яма с кольями, — предупредил я в конце завтрака.
— И откуда она там взялась? — с подозрением посмотрела на меня моя благоверная.
— Я выкопал. Ещё на калитке бутылки на верёвках. Если открыть калитку, то они зазвенят, — у меня даже грудь чуть выпятилась от гордости собой.