– Преувеличение, – перебила Альда. – Конечно, если меня разорвут на части или покалечат так, что и живица не поможет, вам несдобровать. Но ведь этого не случится? А чего-то другого бояться не следует.
– И тем не менее будет лучше, если вы вернетесь в наш дом.
– И буду сидеть там в четырех стенах день за днем, пока отец не решит, будто испытание закончилось? – Внезапно Альде пришло в голову, что именно на это и рассчитывал Алессио Арналдо. – Вот уж нет!
Киран тяжело вздохнул и продолжил смотреть на нее, ничего не говоря.
– Вот что, – заявила Альда Арналдо тем тоном, которым приказывала горничным вывести пятно с любимой накидки. – День в самом разгаре, времени до вечера более чем достаточно, я здесь, ты здесь – значит, сейчас ты покажешь мне город. Можешь вести куда угодно, главное, будь рядом… поскольку лишь в этом случае я не попаду в неприятности и твой драгоценный учитель не пострадает. Хотя, скажи на милость, какой вред можно причинить живому тру… тому, кто и так уже не живет?
– Если бросить морвита в чан с черной водой, – тихо и серьезно ответил Киран, – его тело и душа распадутся на мириады частиц, и каждая будет страдать. Даже Великая Избавительница не в силах собрать их все, чтобы снова сделать душу целой. Иша будет мучиться до конца времен вместе с Сонмом Пропащих. Думаю, доминус имел в виду именно такую участь.
– Но у нас в башне… – начала Альда и умолкла. Она хотела сказать, что в Гиацинтовой башне нет ни капли черной воды, но сообразила, что заявлять такое было бы весьма самонадеянно.
– Послушай, Киран. – Альда шагнула ближе и взяла его за руку. Левую. – До Фестиваля осталось три дня. Помоги мне изучить город за это время, и я вернусь домой, оставлю тебя и Ишу в покое. Я действительно не желаю вам зла – Иша столько хорошего сделал для Гиацинтовой башни! Но и ты пойми, мне… мне это нужно.
Киран вздохнул, и на его лице впервые за все время их знакомства появилась слабая улыбка.
– Да, – сказал он. – Я помню. Вы всегда получаете то, чего хотите.
И все-таки он уговорил ее провести остаток дня дома.
Наблюдая за странной гостьей, Киран думал: наверное, она испугана и сбита с толку сильней, чем готова признаться даже самой себе. Он попытался вообразить, что впервые в жизни попал на рынок, к тому же без сопровождающего, и содрогнулся от ужаса – весь этот шум и гам, бесчисленное множество людей и такое же бесчисленное множество тумеров и атм, ох, это не для слабых духом… Хотя она, конечно, не слабая. Очень даже наоборот.
Когда они вернулись, Альда сняла вуаль, и ее треугольное лицо с огромными светло-голубыми глазами показалось ему еще прекраснее, чем накануне. Под накидкой она была в бело-голубом платье, расшитом узорами в виде цветов и стилизованных животных, которых едва можно было отличить друг от друга, так они переплетались. Платье было закрытое, с высоким воротником; на шее висело ожерелье из мелких бусин перламутрово-белого цвета, перемежающихся миниатюрными серебряными фигурками. Заметив, что Ила и Каси ими заинтересовались, Альда принялась демонстрировать каждую, объясняя:
– Вот крылатый конь Лун-та, он несет на спине драгоценный камень, дарующий исполнение всех желаний – но только тому, кто достаточно силен, чтобы угнаться за ветром, и достаточно умен, чтобы его поймать. Семейная легенда повествует, что моему прапрапрадеду это удалось – но я думаю, он просто был везучим торговцем… А вот – ветка свиды, кровавого древа. В него перевоплотилась моя прапрапрапрабабка, когда Князь Полуночный измучил ее своей безответной любовью. Говорят, он превратил всю ее родню в Детей Праха, но это неправда – ведь иначе наш род прервался бы! Вот дева-птица Аэлла, которую привез с Хи-Браса прапрадед – в Гиацинтовой башне сохранился портрет, она была красивая, но вздорная и в конце концов сбежала, разбив прапрадеду сердце. Так, что тут еще…
Киран заслушался, однако в какой-то момент очнулся и ощутил на себе внимательный взгляд Иши. Ему стало стыдно: ладно младшие ученики, они еще дети, а он? Глаза-огоньки морвита глядели на Кирана, и, руководствуясь интуицией, порождением долгих лет ученичества, юноша понял: происходящее веселит его учителя – но и тревожит.
Предстоящие три дня внезапно показались целой вечностью.
Но деваться было некуда. Киран принялся готовить ужин, размышляя о том, что же завтра делать с Альдой Арналдо, куда повести, что показать – и, главное, как позаботиться о ее безопасности? Случайная встреча с Аджитом, предводителем рыночных воров, которого побаивалась даже городская стража, продемонстрировала, что дочь доминуса может с легкостью попасть в беду, даже если отдалится на шаг. И, разумеется, чем дальше от дома Иши, тем хуже знают самого морвита, а уж его ученика – и подавно. При мысли о том, что придется разгуливать по Ахимсе, выставив напоказ мертвую руку, Киран расстроился. Но, конечно, ради безопасности Альды – а значит, Иши и всех остальных – он был готов и на это.