– Разве это не против правил? – спросил Киран. Левая половина его лица была багрово-желтой и одутловатой, но после того, как вчера над ним весь вечер хлопотал морвит, левый глаз открывался почти так же широко, как и правый. – Разве ты не должна вести свой Поиск сама, без помощи охранников?
Альда поморщилась.
– Полагаю, – сказала она, – это не единственный случай, когда мой отец пошел наперекор правилам.
Они сидели на высокой стене, которая огораживала сад в восточной части округа Битых Горшков. Чтобы на нее забраться, пришлось пересечь чужой внутренний дворик, рискуя привлечь к себе внимание хозяина, важного чиновника из городской канцелярии, или кого-то из его домашних. «Никто не выйдет, – с уверенностью заявил Киран. – Я часто здесь бываю, в послеполуденные часы все они отдыхают. Никто ничего не заметит, даже если мимо пройдет армия». Дворик Альде понравился: маленький и уютный, заросший буйной зеленью, в которой почти утонули беседка и две купальни для птиц.
Рисковать стоило: отсюда открывался вид на город, каким Альда его еще ни разу не видела. Когда она смотрела на Ахимсу из окон Гиацинтовой башни, ее взору открывались лишь крыши самых высоких строений, а все прочее тонуло в тумане. Сейчас она не видела ни тумана, ни облаков; небеса сияли болезненно-яркой синевой, и лучи солнца щедро раскрашивали в золото дома, храмы, башни, мостовые, арки и стены вроде той, на которую забрались они с Кираном. Ахимса была чашей, испещренной золотисто-зелеными узорами и наполненной ароматным вином, чей запах – запах корицы, перца, амомума, турмерика и чего-то невыразимого, немыслимо прекрасного – к ним время от времени приносило ветром. Альда отстегнула вуаль и, закрыв глаза, подставила ветру лицо.
Она еще ни разу в жизни не ощущала такого умиротворения.
– А мне никто не дал шанса найти что-то свое, – задумчиво проговорил Киран, рассматривая правую руку. – Ты не подумай, что я злюсь на Ишу или в чем-то его обвиняю. Если бы не он, тумер бы в конце концов пожрал мое сердце, мое тело перестало бы жить, и какой-нибудь морвит отпустил бы мою душу, как я вчера отпустил души тех… нехороших людей. Он дал мне цель, дал смысл. До него я лежал и смотрел в потолок; там было, знаешь ли, сорок две трещины, и я каждую отследил от начала до конца. Но… эти цель и смысл я не выбирал. У меня даже не спросили, хочу ли я их.
Альда внимательно посмотрела на него.
– Может быть, – сказала она так же задумчиво и неторопливо, – мне вовсе не хочется странствовать по огромному городу в сопровождении малознакомого юноши, рискуя покалечиться или перестать жить. Может, я хотела бы сейчас сидеть в своей комнате на мягких подушках, слушать, как служанка играет на лютне, пить прозрачное как слеза вино и вкушать… какие-нибудь яства.
– Тебе и впрямь этого хочется?
– Может быть, – повторила Альда, улыбаясь самым краешком рта.
Киран тихонько рассмеялся.
– Да, я понял. Бессмысленно рассуждать о тех вещах, которые мы все равно не в силах изменить.
Альда снова перевела взгляд на город.
С утра они гуляли по округу Битых Горшков; ученик морвита знакомил ее с лавочниками и лоточниками, не забывая поведать о том, как он или Иша их лечили. Наверное, многим они помогли отпустить близких и друзей, но Альда уже заприметила, что об этом слуги Великой Избавительницы предпочитают не говорить – по крайней мере, при посторонних. Она вновь и вновь мыслями возвращалась к тому, что случилось накануне, и в ее памяти звучал тот самый вздох-всхлип, за которым следовал раскат грома. Почему-то раньше она думала, что истинная атма покидает тело со звуком лопнувшей струны, и эта маленькая несообразность ее задевала – она никак не могла взять в толк почему.
– Поиск, – повторил Киран. – Чем же он должен закончиться? Что ты должна найти?
Альда вздохнула.
– Мы ведем свой род от мудрейшего правителя Ризвельо. Если верить легенде, свою мудрость он приобрел после того, как сбежал из дворца за день до совершеннолетия и год провел среди простых людей, скрывая свое истинное имя. Прежде он жил в роскоши, но совершенно не понимал, как живут другие. Вот так дерзость юнца помогла миру обрести одного из самых справедливых королей… если верить легенде, конечно. Впрочем, как ты и сам наверняка знаешь, Ризвельо правил семьдесят семь лет и совершил немало славных деяний. Народ его любил.
Киран кивнул.
– Значит, вы просто подражаете древнему королю? Но на самом деле не знаете, что стремитесь найти?
Альда снова поморщилась.
– Принято считать, что каждый понимает сам, в какой момент его Поиск закончен.
– И что… ты думаешь по этому поводу?