– Не понимаю, – сказал он. – Вы говорите по-зермандски?
– Т’зермаа? – неуверенно переспросил черноволосый и, кажется, пробормотал себе под нос по-гранидски: «Близко, но не то». – А по-баргандски ты говоришь? Откуда ты?
– Говорю, – с облегчением кивнул Эргемар. – Я из Горданы.
– Из Горданы? Так как же ты здесь оказался? Говорят, вас пришельцы пощадили, не стали нападать.
– Может быть, и так, – согласился Эргемар. – Вот только беда, мне об этом не сказали. Я в Граниде был, когда все это началось, меня и загребли вместе со всеми. К тому же...
Он вытащил из кармана свою медаль, которая, к его удивлению, никуда не пропала во время всех его приключений. Почему-то он сразу понял, что черноволосому можно доверять.
– Это у меня за Акес. Мы с приятелем там танк подорвали.
– Лихо, – отметил черноволосый. – У меня таких было в свое время четыре. И «Честь и слава» за Тороканские Ворота. Будем знакомиться? Эстин Млиско, Гранида. Давай пять!
– Держи! Драйден Эргемар, Гордана.
– А скажи, друг Драйден, что это за место такое? Где мы находимся?
– Где-то в Заморье. То ли Фидбаллор, то ли Венселанд.
– Нормально! А меня сюда из Граниды притащили на летающей машине. Ты-то сам как здесь очутился?
Эргемар поведал и ему историю о несостоявшемся расстреле.
– Ночью к нам еще этих ребят привели, – показал он на Роми и Терию, которые продолжили прерванный утренней суматохой сон. – Их сюда за драку определили.
– А меня за побег. Хотя и ночью шел, с воздуха углядели и приложили. Потом хлыстом как следует отделали – до сих пор все тело ломит, и сюда.
– Черт, не нравится мне это! – Эргемара передернуло. – Получается, в это место всех в наказание отправляют? Что же это дальше будет?
– Главное, не падай духом заранее, – криво усмехнулся Млиско. – Пока мы еще живы, наша дорога еще не закончена!
Когда-то, в давние времена, когда дорог было еще мало, каждая из них имела свое имя. Так, трансгранидский тракт Дееле – Шилги – Реймо назывался «Великий поход», горная дорога на столицу Солера Ян-Кайлен – «Пьяные качели», а стодвадцатикилометровый отрезок между Уэлесом и Моли – «Ревнивый мельник» в честь одноименного персонажа, по легенде, пробежавшего эту дистанцию за день, ни разу даже не остановившись.
Дорога Кодирне – Лешек имела название «Тропа паломника», но то, что происходило на ней в тот день, выглядело злой пародией на паломничество.
Шоссе тянулось на запад по плоской как стол безлесной равнине, накрытой, словно крышкой, темно-свинцовыми тучами, медленно-медленно ползущими навстречу. Эту небесную твердь подпирали, будто колонны, столбы и целые полотнища дыма, застилавшие горизонт. Было не холодно, но как-то душно, а тепловатый ветер пахнул гарью. Время от времени начинал капать дождь, но и он не приносил облегчения, а только оставлял грязные потеки на лобовых стеклах машин и на лицах людей.
Километров через сто после Кодирне движение на шоссе превратилось в непрерывный поток, заполнивший дорогу от края до края. В этом потоке попадались самые разнообразные транспортные средства – грузовики, легковушки, автобусы, педальные самокаты, крестьянские телеги и даже антикварные паровички конца прошлого века.
Но больше всего было людей, в угрюмом молчании бредущих по обочинам. Никто из них не оборачивался назад. Одни шли налегке, только с небольшими сумками или рюкзаками, другие, наоборот, были навьючены вещами, катили или тащили за собой детские коляски или тележки из супермаркетов. Но так идти было трудно, и придорожные кусты были усеяны чемоданами и узлами. Чем дальше, тем больше попадалось и брошенных автомобилей.
В этом бесконечном горестном шествии внедорожник с тремя людьми был не более, чем каплей, песчинкой, отдельным атомом. Неторопливо ползущую по шоссе машину вел Дилер Даксель. Рядом с ним сидел Кен Собеско. Чир Чолль скорчился на заднем сиденье. Он то ли спал, то ли пытался уснуть, и его никто не отвлекал.
– Мне сон необычный приснился, – рассказал он утром, когда они только собирались в путь. – Такой реальный, словно настоящая жизнь. Будто мы с мамой живем в нашем доме в Акесе, отец где-то в море. Все как обычно, как раньше. Пришельцев никаких нет и не было. Еще меня одна девочка пригласила на день рождения, у нее как раз сегодня. Я ей там, оказывается, заранее подарок приготовил, а не так, как обычно во сне бывает, когда хочешь что-то сделать или ищешь что-то, но ничего не получается.
– Жизненно, – только и сказал тогда Собеско.
– Да. А еще мне мама сказала, что будет не против, если я полностью переселюсь туда, к ней, но ни в коем случае не собирается меня торопить.