– Мне тоже. Я не верил, что дойдем. А сейчас верю.
– И я верю. Конечно, мы дойдем.
За этот день они прошли около сорока километров. До Тарануэса осталось еще двести десять.
Глава 8. Фантомы и фантомаски (часть 1)
Когда все началось? Да сразу же после Нового года, второго, значится, января, если точно. В тот день справлял днюху наш Сухич… то есть, конечно, Сергей Сухина. Вот повезло парню – два праздника подряд! Или, может быть, «повезло»…
По уже укрепившейся у нас традиции именинник заказывает или, что реже, сам готовит на весь экипаж свои любимые блюда. А Сергей ведет здоровый образ жизни и поэтому решил побаловать нас всякими экзотическими салатиками. Нет, получилось у него вкусно. Но среди прочего мне попался и тот чертов огуречный салат! Тоже ничего себе, вот только сами огурцы оказались сладкими и напоминали по вкусу очень сочную хрустящую грушу.
Иногда это, конечно, прикольно: огурец со вкусом груши, груша со вкусом ананаса, ананас со вкусом не пойми чего… Но когда подобная экзотика становится нормой, это начинает несколько напрягать. Вот, честное слово, прибил бы того «юного натуралиста», который сто с лишним лет назад вывел, вернее, генетически сконструировал сладкие огурцы! Новинка оказалась настолько удачной, что полностью вытеснила с рынка нормальные овощи, которые выращиваются теперь только в качестве «натуральной» пищи отдельными энтузиастами.
В этом времени огурцы считаются фруктами! Их продолжают мариновать, причем, получается нечто довольно интересное, наподобие маринованного винограда, который когда-то делала моя бабушка в ХХ веке. В солениях их заменили миниатюрные кабачки и фигурные патиссоны. Но классические «бочковые» соленые огурцы практически исчезли как класс!
В первые месяцы я относился к этому… ну… со смирением. Но в этот раз меня почему-то сильно задело. Мир новой Земли XXIII века, в котором я прожил уже три с половиной месяца и начал потихоньку признавать своим, вдруг снова напомнил о своей чуждости. Даже огурцы там оказались не такие!
А я ведь, бывало, любил разрезать вдоль свежий огурчик, натереть половинки солью и с удовольствием схрумкать. А уж малосольные огурцы входили в число моих любимых лакомств. Помнится, закупал их на базаре у знакомой продавщицы чуть ли не килограммами и уминал потом… под квасок. А какие огурчики делала теща! Я привозил их с дачи в пятилитровых бутылях, дома раскладывал по банкам, ставил в холодильник и блаженствовал!
И вот, в этом времени даже такая простая радость оказалась мне недоступной! Потом, наверное, сыграло свою роль то, что к тому времени я немного успел почитать книгу «XXI век. Начало», которую мне подарили на Новый год. Ведь в ней писали о том, чему я сам был свидетелем. Прошлое, которое я честно пытался забыть, снова ожило.
По распорядку мне перед ночной вахтой полагалось несколько часов сна, но заснуть никак не удавалось. Меня, как Дэвида Нортона в «Лунной Радуге», разъедала ржавчина воспоминаний. Стоило закрыть глаза, и перед ними представали то наша большая красивая кухня с темно-зелеными обоями и керамическими горшочками на полочке, и все мое семейство за обеденным столом, то уютное кресло, в котором я любил засесть с книжкой, то разбросанные по полу детские игрушки и машинки…
«Прилетают же птицы в свои гнезда обратно,
И лиса умирает головою к кургану».
Зациклившийся мозг, словно сломавшийся граммофон, все жевал и пережевывал эти строчки – перевод из какого-то древнекитайского поэта. Его, беднягу, сослали из столицы в дикое пограничье и не разрешали вернуться обратно. Я, скорее всего, не вернусь уже никогда…
Потерянная навсегда прошлая жизнь рвала на части душу. Я пытался думать о ждущих меня впереди звездах, но не помогало.
Однако в конце концов ко мне все-таки пришел милосердный сон. И в него пришла она – девушка с белыми волосами по имени Лиса, с которой я познакомился на ВДНХ в Москве XXIII столетия.
Мы с ней мило гуляли по какому-то парку или саду, взявшись за руки. Потом вдруг оказались на пустынном песчаном морском берегу и бросали камешки в волны прибоя. Там я немного пожаловался ей на жизнь, упомянув, помимо всего прочего, и сладкие огурцы. Тогда это мне показалось забавным. Однако Лиса заметно расстроилась из-за меня и сказала, что со мной поступили нехорошо, нельзя было меня так бросать. Но теперь она постарается немного помочь, и вообще мне нужна дружеская поддержка.
Внезапно она осталась без одежды. Я, в общем, тоже. Мы переместились с пляжа в какую-то комнату с большой кроватью и незамедлительно занялись там любовью. Видать, поддержка была не просто дружеской, а очень дружеской.