Так то же был Тинкоу! Он безжалостно вычистил всю Империю, вырезав с мясом всю гниль и не убоявшись ни крови, ни гноя. Сегодня масштаб репрессий при Тинкоу сильно преувеличивается, но он все-таки положил шестнадцать миллионов человек, когда подавлял Великое Восстание, еще шесть, когда восстанавливал разрушенное, и никак не меньше тридцати миллионов, чтобы поддержать тот страх, на который только и мог опереться.
Да, он стал великим диктатором. Вся держава застыла в страхе, все боялись не то что вякнуть, а даже шелохнуться, но что это дало самому Тинкоу? Уже к восьмидесяти годам он превратился в выживающего из ума трясущегося старца, больного манией преследования из-за вечной боязни заговоров, и продолжающего убивать направо и налево. Убивать из-за своей болезненной подозрительности, убивать, чтобы поддержать страх, убивать просто по привычке, убивать только потому, что не мог, да и не хотел остановить ту безумную карусель смерти, которую сам же и раскрутил!
И что могли сделать на этом фоне его жалкие последователи? Они помнили о нем, они тоже хотели править на страхе. Но они сами боялись этого страха, и у них ничего не выходило. Но даже тень чужого страха опьяняет и манит. Хотя уже почти триста лет – два века – прошло после смерти Тинкоу, и лишь его призрак, говорят, изредка видят в Императорском дворце, держава все никак не может свернуть с порочного пути.
Нет, он, Оонк, хочет остаться в истории великим и мудрым правителем, а не параноиком-убийцей. Он – только санитар. Он аккуратно устранит из организма Империи пораженные ткани – всех этих зарвавшихся и заворовашихся высокопоставленных подонков, не знающих над собой никаких законов и почти разваливших державу. Тем более, что эти люди, даже будучи не у власти, опасны для его планов. У них хватит сил и влияния, чтобы ускользнуть от кары, тихо саботировать, извратить, обернуть в свою пользу намеченные им перемены. Нет, их устранение просто необходимо.
Кто виноват? Нет ничего проще. Террористы окажут ему эту последнюю услугу, благо, что оправдываться будет некому. Их он уничтожит всех поголовно, никто из них не должен пережить мятежа.
Он долго недооценивал террористов. Громил одних, приручал других, использовал третьих, устраняя их руками своих противников. Дорого же заплатил он за эту недооценку, когда неизвестная, ниоткуда появившаяся и даже не связанная с официальным подпольем группа осуществила покушение на него самого. Всегда безукоризненно действующая охрана на этот раз допустила промашку. Его спасло только то, что террорист перепутал, и ракета угодила в тот катер, где находилась его вторая жена...
Многих, особенно молодежь, влечет романтика террора, а в мелких, самостоятельно возникающих группах иногда попадаются талантливые и удачливые дилетанты. Бороться же с ними труднее всего. Пока они не начали действовать, их довольно сложно найти и обезвредить. Поэтому-то, перешерстив всю свою охрану, он не тронул начальника управления по борьбе с терроризмом. Тот, бедняга, до сих пор из кожи лезет, не может поверить, что все обошлось.
Нет, в его государстве терроризм должен исчезнуть, и он исчезнет. Только властелин имеет право отнимать жизнь у своих подданных.
Хорошо, власть завоевана. Что дальше? Конечно, можно ничего не менять. Бунт подавлен, противники уничтожены, на ключевых постах его выдвиженцы, Служба Безопасности, как всегда, бдительна и на страже. Что еще Вождю Нации надо?
Да, он может навести кое-какой порядок – поубавит аппетиты воротил черного рынка, прижмет взяточников и казнокрадов, повысит ответственность за выполнение нормативных заданий, снизит расходы на Космофлот и некоторые дорогостоящие программы и тем самым сбалансирует бюджет, да и Служба Безопасности, как всегда... Все это, конечно, не спасет Империю, но отсрочит окончательный крах – впрочем, на его век хватит.
Так, безусловно, и проще, и спокойнее, но... Перед самим собой можно не лукавить: он, Оонк, желает войти в историю великим реформатором, спасителем нации, а не обычным диктатором, коих и без него в истории немало.
Да и не решись он на реформы, будет ли кому писать историю его, Оонка, правления? Нет, он, Оонк – последний шанс, который судьба дает Империи. Благодарение Небу, он пришел как раз вовремя, чтобы успеть спасти державу. И спасет.
Но уже если решился менять, так надо менять все. И в первую очередь – идиотскую сверхцентрализованную систему управления. В конце концов, почему любое решение должно обязательно приниматься в Столице? И почему любое действие должно быть предварительно освящено бумажкой из Министерства? Единственное, что он оставит без изменений, – это Большой Совет. Пусть по-прежнему штампует себе законы, а звание члена Большого Совета и далее можно будет присваивать отличившимся для придания им дополнительного авторитета.
Всех остальных же он безжалостно разгонит. Воистину, нет хуже врага для Империи, чем эта свора непуганых бюрократов! И переделать их никак нельзя, ибо ничего другого они не представляют, не знают и не умеют. Ну, не умеют, и не надо! Да и кто умеет? Вокруг одни скоты, обленившиеся и заворовавшиеся! Работают так, что скоро уже и красть нечего будет! И притом, все хотят командовать сами и уже осмеливаются что-то там вякать в подворотнях!
Ничего, он еще заставит их работать, они у него научатся, тьма на их головы, кормить и одевать себя. Они научатся трудиться и построят еще великую державу, что простоит века. Построят, куда они денутся? Если страх уже не помогает, он, Оонк, использует другой метод.
Деньги! Вот, что будет его опорой, центральной осью его будущей державы, наградой для усердных и палкой для нерадивых. Он освободит их из-под власти карточек, лимитов и знакомств, вырвет их из рук жадных воров, взяточников и спекулянтов. Он заставит работать деньги, а они, в свою очередь, заставят этих грязных скотов научиться их зарабатывать!
Это будет величайшая реформа в истории Империи. Величайшая реформа, как раз под стать великому Оонку. Он заслужит себе бессмертие, пусть только придет его срок!
Для таких великих преобразований нужны две вещи: тщательная подготовка и внезапность. Что же, подготовка уже ведется. Он начал думать о переменах еще семнадцать лет тому назад, когда по приказу Коога ликвидировал скандальный эксперимент в 26-й провинции и уничтожил все, что могло напоминать о нем. Однако он не поленился тщательно изучить то, с чем столкнулся. Многие тогдашние наработки – удачные и не очень – стали отправной точкой для его программы.
Безусловно, он бы не отказался взять творца эксперимента Суорда и его людей в свою команду. Но тогда они слишком хорошо сумели спрятаться от него, а потом стали больше нужны ему в качестве лидеров подполья. Впрочем, сейчас у него есть нужные кадры. Уже четыре года в глубокой тайне работает его экономический штаб, мозг его будущего государства, верные помощники его будущего правителя. Благодарение Небу, держава еще не оскудела умными людьми. Он много лет собирал себе такую команду, и вдруг... они появились сами!
Письмо тридцати одного, подписанное группой ученых, производственников и администраторов и поданное в виде докладной записки в Совет Пятнадцати, напугало и разгневало тогдашних верховников, но зато обрадовало его, Оонка. Авторы письма мыслили так же, как он, и пришли к сходным выводам. Опираясь на конкретные цифры и факты, они предупреждали, что Империя опасно, почти смертельно больна. Если не принять срочные меры, писали они, через три – три с половиной дюжины лет в державе начнутся необратимые и неконтролируемые процессы распада. Указывался в письме и выход из гибельного тупика – реформы, подобные тем, что уже много лет обдумывал он сам.
Конечно, ни сам Коог, ни прочие старцы из Совета даже не поняли Письма. Они увидели в нем только покушение на устои, а когда выдержки из Письма тридцати одного появились в подпольной печати, даже ему, Оонку, пришлось потрудиться, чтобы вывести авторов из-под удара.
Всех «подписантов» вместе с семьями пришлось оперативно изъять и поселить на уединенной базе отдыха СБ недалеко от Столицы. Зато они все быстро поняли, что к чему, и согласились сотрудничать с ним, Оонком. Они стали именно тем мозговым центром, которого ему так не хватало, и в разговорах, беседах, долгих спорах с ними он окончательно решил, как будет действовать.