Нет! Остановить вибрацию! Это всего лишь очередное сражение в том мире, где подлинную схватку не отличить от компьютерной имитации. И разве филиты с их примитивной техникой что-то могут сделать против пятидесяти двух "Молний"? Их в шесть раз больше? Ерунда! Ракет хватит на всех.
Как раз сейчас. Пора – и по команде старшего-один все "Молнии" дают залп двумя ракетами. Тактика простая и выигрышная: теперь самолеты в панике рассыплются в стороны, тщетно пытаясь спастись, и "Молнии" в четком порядке легко пройдут сквозь них. Добавив для пущей верности еще парочку-другую залпов.
Только через четверть минуты старший-один понимает, что совершил ошибку. Сегодня перед ним стоит, мягко говоря, несколько иная задача. Не прорываться самому, а наоборот, не дать прорваться к кораблю самолетам противника.
Теперь их придется, очевидно, отлавливать по одному. Или… Что, во имя Черных Звезд, они делают?!
Итак, штаб снова угадал: пришельцы используют свою обычную тактику. Да и чего им ее менять? Все эффективно и просто до безобразия. Против лома нет приема, разве что если… Если, если… если только оправдается еще одна сумасшедшая идея – что снаряды пришельцев находят цель по теплу, излучаемому двигателями.
Поэтому под плоскостями истребителей смонтированы одноразовые установки для запуска ракет-имитаторов. И – залп против залпа. И сразу же – набор высоты на форсаже. А затем остается уповать только на удачу. Или точный расчет.
– Это же не по правилам! – хочется крикнуть старшему-один, но он только оцепенело смотрит, как его напичканные электроникой, безотказные ракеты эффектно, но совершенно бесполезно, подрывают вихляющиеся в небе дурацкие жестяные трубы, начиненные чуть ли не черным порохом. Итог: "Молнии" израсходовали четверть боезапаса, а у противника уничтожен всего один самолет, видимо, запоздавший с маневром.
Но все посторонние мысли тут же вылетают у него из головы. Вражеские самолеты рядом. Они атакуют!
"Молнии", при всех своих достоинствах, все-таки не были предназначены для воздушного боя, особенно, ближнего боя. Их хитроумные противоракетные устройства ничего не могли поделать против снарядов самолетных пушек, легко прошивавших чисто символическую броню. Разобравшиеся в конце концов, в чем дело, защитные системы, стремясь увести "Молнии" с линии огня, мотали синхронно управляемые девятки из стороны в сторону, не давая ни захватить цель для атаки, ни просто ответить ударом на удар.
От полного и мгновенного разгрома "Молнии" спасали только скорость и маневренность. Филлинские летчики никак не могли приспособиться к таким вертким и быстрым противникам. Но все же уже в первую минуту боя пришельцы потеряли девять машин – больше, чем за все предыдущие дни, вместе взятые.
Это походило на какой-то ад. Густой пунктир пулеметных трасс, перед глазами все трясется из стороны в сторону, мелькает то земля, то чистое небо, то вот впереди упрямо лезут вперед две пары вражеских истребителей, вокруг них вспыхивает яркий ореол – цели захвачены, большой палец на кнопке запуска – залп? Нет! Все снова уходит куда-то вбок и в сторону, цели потеряны, и почти физическая боль от того, что еще одна машина из твоей девятки взрывается в воздухе… И густая ругань в эфире, прерывающаяся на полуслове – это один из операторов в гневе сорвал шлем после того, как его лидер, аккуратно простроченный от носа до хвоста, потерял управление, завалился набок и, описав невероятную петлю, воткнулся в вершину скалы…
– Внимание, всем! – орет старший-один, забывая, что все не просто отлично слышат его по внутренней связи, но и сидят в одном отсеке. – Отключить синхронизацию пассивной защиты! Ориентируйте на них противоракеты, на максимальную дистанцию! Второй, четвертый, пятый! Разберите третью по тройкам и подчиняйте себе! И перестраивайтесь в шар, чтоб вам сгореть! В шар!
И все, момент для победы упущен. Вместо разрозненных, дезориентированных девяток – единый строй – шар, отстреливающийся скупыми плевками противоракет: они, хоть и небольшие, но для истребителя более чем достаточно.
Проявляя немалое хладнокровие, старший-один уводил клубок боя на север, подальше от корабля, выжидая момент, когда можно будет, не опасаясь вражеского прорыва, одним броском оторваться от противника, забросать его сверху ракетами, а расстреляв все запасы, атаковать! Снова бить противоракетами, заставить испугаться, уйти прочь, удрать… Он даже вывел самую пострадавшую девятку, превратившуюся в четверку, из боя, дав задание следить со стороны, чтобы никто из пилотов противника, пользуясь суматохой, не проскочил бы к кораблю.
Но, так или иначе, своей главной цели истребители достигли. Все "Молнии" были скованы боем и не могли отвлечься, чтобы помочь второй группе. Правда, этого пока и не требовалось.
Вторую группу вел в бой сам командир боевой части дистанционного управления в звании суперофицера третьего ранга. Вовремя узнав о неудачной атаке, только что проведенной его заместителем, он буквально в последнюю секунду отменил залп, и три девятки "Молний" только проскочили перед носом филлинских самолетов и, заложив вираж, пошли на второй заход.
Но свое дело супер-три сделал. Строй самолетов распался, растекся в стороны и вверх. Филитов заставили потерять темп, а это было сейчас самым важным, поскольку вот-вот должны были появиться "Драконы", на которых техники в лихорадочной спешке устанавливали митральезы – шестиствольные ротор-пушки.
Конечно, суперу-три пока нечего было и думать задержать противника своими тремя девятками. Поэтому приходилось применять тактику волчьей стаи: молниеносная атака – удар – и поспешный рывок обратно, подальше от стрекочущих пулеметов. Это, по крайней мере, пока давало возможность избегать потерь.
Конечно, филлинские самолеты, ставшие мишенями, пытались спастись. Они уворачивались, делали виражи и петли, выпускали ракеты-имитаторы… Иногда это помогало – в среднем, в одном случае из четырех.
Но все же ничего еще не было решено. Основной удар принимали на себя истребители прикрытия. Им совместными усилиями удалось сбить всего одну "Молнию", но и ударная группа штурмовиков и бомбардировщиков потеряла не более десяти самолетов.
Еще несколько минут… Но этих минут уже не было. "Драконы" успели.
Огромные, нелепые, медленные, похожие на громадные утюги, они казались совсем не страшными. Но на каждом "Драконе" было установлено по четыре митральезы, управляемые совершенным боевым компьютером, и на приближающиеся филлинские самолеты обрушилась лавина убийственно меткого огня.
Это было почти поражение. Корабль был совсем близко, с большой высоты он даже был виден – серая блямба на ржаво-буром фоне. Но митральезы "Драконов" соткали в воздухе смертоносную сеть, через которую было не прорваться.
Самолеты падали, разламывались на куски, взрывались в воздухе, поворачивали обратно. Кто-то успевал дать ответную очередь, а кто-то даже и попадал, но "Драконы" защищала броня, подобная танковой. Пусть полегче и потоньше, но она была не под силу авиационным пулеметам и пушкам.
И тогда командир штурмовиков в последней отчаянной попытке бросил свое звено прямо на изрыгающее смерть чудовище.
Мощь, мощь, божественная мощь! Я – дракон, я – бог, я сею смерть! Компьютер высвечивает перед глазами цель за целью. Выстрел! Выстрел! Выстрел!… Кто еще посмеет бросить мне вызов?!
А, еще безумцы! Как смешно, они стараются уклониться от того, от чего уклониться нельзя. Ну же, ближе, мой "Дракон" возьмет их, как и всех остальных. Готово, цель захвачена! Р-раз! Крайний слева самолет с оторванным крылом, кувыркаясь, летит вниз. Два! правый исчезает в серо-буро-черном облачке взрыва. Тр-ри! Наспех смонтированная митральеза отказывает, и самолет заполняет собой весь визир камеры. Огонь, огонь по нему! Есть еще три митральезы! Но поздно! Штурмовик в упор выпускает свои эрэсы, и они бьют прямо в "ручку утюга" – это туда, где компьютер, сенсоры, сканеры…
И ничего, только серая пелена перед глазами. Потрясенный оператор стаскивает шлем. А его мощный, непобедимый "Дракон" сначала испускает из себя сноп искр, а затем со страшным грохотом взрывается в воздухе.