– Я почти уверен, – решительно тряхнул смоляной прядью Санька. – Лучше я уеду до более светлых времён.
– Саня, давай сделаем так, – признательно склонив перед Санькой голову, подытожил машинный разговор Лёха. – Поскольку ты не виноват во всей этой канители, но оказался крайним, я должен как-то смикшировать это.
– Что сделать? – не понял Санька, буквально засверкав любопытством. – Я что-то такой фени ещё не слыхал. С зоны притянул? Смикшировать – это что-то типа «замириться»?
– Типа того, – согласился Лёха. – Если точнее, то смикшировать – это сгладить, сделать незаметным. Короче, если касательно тебя, то это значит признать свою вину и хотя бы частично компенсировать твои неудобства. Словом, я дам тебе деньжат на первое время, чтобы ты малость отошёл и переориентировался. Опять же, о работе тебе надо подумать, походить, поторговаться насчёт достойной зарплаты. А когда деньги есть, делать это удобней. Работодатель сразу чувствует уверенность, самооценку, опыт, наконец. Понимаешь, это чистая психология! В это время «Волга» подрулила к станционному крыльцу, и Санька увидел понурого Быку.
Коньяк пили на берегу Финского залива, в чрезвычайно странном месте, на узкой песчаной косе, которая разделяла какие-то груды искорёженного металла и собственно воды залива, по которым кое-где вдали сновали стремительные «кометы» – то в Кронштадт, то обратно.
– Нет, я тебя положительно не понимаю, Алексей, – горячился адвокат Эдуард Львович, – зачем ты привёз нас в эту задницу?! Тут же сплошное разложение механической цивилизации! Закат Европы – и больше ничего!
– Вот и хорошо, – упрямо защищал свой выбор вчерашний зэк Лёха Тарасов. – Пусть они запомнят надолго эту питерскую поляну, это, блин, ржавое окно в Европу. А природы они найдут и у себя. Да, там у них и искать не надо. Она – везде, а такого вот грандиозного вторчермета и по всей стране не найдёшь! Эрмитаж по сравнению с этим местом на заливе отдыхает! Ни один сюрреалист не напишет такого уникального пейзажа! Разве что у Сальвадора Дали есть что-то похожее… по интонации.
– Ну, ладно, – стал соглашаться адвокат. – Ты мужиков только не грузи! Пусть они лучше Шишкина с Репиным любят! И Левитан у них там в Плёсе жил!
– Пусть любят, – согласился Лёха и предложил первый тост за тех, кого мы любим, и кто нас ждёт. Санька согласился, похвалил за душевный тост, с удовольствием со всеми чокнулся но, выпив, вдруг подумал: а кого я собственно люблю, и кто меня на этом свете ждёт? Но, не успев даже попытаться ответить на этот вопрос, он вдруг увидел над темнеющей гладью залива мерцающий зрак звезды. Видимо, она опять куда-то звала.
Глава семнадцатая
Несмотря на то, что Быка долго уговаривал Саньку остаться в Ленинграде, ссылаясь на вполне лояльную позицию Лёхи, Санька быстро собрал вещи и позвонил с вахты на вокзал насчёт билетов. На ближайший до Города билеты остались только плохие – боковые места, верхние полки. «Нет, – подумал вслух Санька, – не годится нам возвращаться как побитым собакам! Возьму я лучше на вечерний автобус. Сяду к окну и буду смотреть в ночь на деревья, как любил в детстве. Может, придут дельные мысли насчёт будущего?». До Обводного канала он доехал на метро и маршрутке, а обратно, уже с билетами, – на такси, чтобы ещё раз глянуть на Невский и Лиговку, на Неву и Средний проспект. По дороге заехал в фирменный, в котором купил «Хереса», копчёной куры и помидор. Быка, тоже получивший от Лёхи подъёмные, за это время сварил кастрюльку рыбного супа и, густо пересыпав его зелёным луком, встретил Саньку во всеоружии.
– Может, девочек из тридцать второй позовём? – глянув на часы, нерешительно предложил Быка.
– А зачем? – спросил больше самого себя Санька. – С девочками хорошо отмечать успехи, а мы сейчас… наоборот. Запиваем неудачу. Мы хорошо провели с ними время, будет что вспомнить. Не, надо по-тихому съехать, а у них, уверен, завтра-послезавтра новые кавалеры нарисуются. И флаг им в руки!
– Ладно, Смыка, – покорно согласился Быка, – разливай, что ли, по первой. И они грустно сдвинули стаканы с янтарным напитком, который шибко уважали питерские помещики девятнадцатого века. Оставив Галине Ивановне коробку зефира в шоколаде и получив от неё благие напутствия на дорогу, слегка хмельные товарищи сели в такси и менее, чем через полчаса, были уже на Обводном.
– Смыка, надо обязательно в туалет заскочить, чтобы в дороге не прищучило, – напомнил ещё не избавившийся от чувства вины Быка.
– Заскочим, конечно, – отвечал, перекидывая сумку в другую руку, Санька. – У нас ещё вагон времени, да и первая остановка по дороге будет уже через полтора часа. Дотерпим! Дотерпеть они – дотерпели, но едва-едва, потому что в автобусе добавили ещё, и, как выразился Быка, «мочевые пузыри вскипели!». Вскоре на улице смерклось, но за окном хорошо просматривались очертания летящих мимо боров и перелесков, перемежаемые вереницами печальных огней. Санька окончательно успокоил Быку тем, что, на всякий случай, припас себе и ему два сосуда на случай, если вдруг всё же припрёт по – малому.