— Ничего не бессмысленно, пока ты что-то делаешь. Давай!
Если бы прямо сейчас перед Фридом стоял враг всей жизни, то он непременно бы набросился на него. Но это была Килия — маленькая девочка. Хоть он и понимал её истинную природу, но ударить всё равно не мог.
Килия глубоко вздохнула, еле сдерживая своё разочарование и злость:
— Ты только теряешь время, Фрид. Мне нет никакого дела до твоей родни и друга, но знай, я могу в любой момент перерезать им глотку, оторвать пальцы, засунув их прямиком в сраную кишку, вывернуть кости, выпотрошить органы, чтобы даже самый жестокий убийца ужаснулся от одного их вида.
Любой другой бы не поддался на столь дешёвую провокацию, но угрозы в сторону близких заставляли кровь Фрида кипеть. В нём разгоралось пламя, разрушающее всё вокруг.
Так было с самого детства.
Фриду только исполнилось пять. Он был неуклюж, странноват и не обращал внимания на других ребят, пока в один день какой-то пацан с лицом, напоминающим крокодила, не высмеял его маму. Драка удалась на славу: оба остались с разбитыми носами, с синяками и ссадинами от падений, сам Фрид пошёл домой, а мальчика увезли на скорой, потому что ему почти оторвали ухо. Впрочем, юный бог огня помнил только последующий за этим выговор матери. «Никогда! Слышишь?! Никогда больше не смей распускать руки!» — слова, что громом отзывались в памяти каждый раз, когда его подначивали. Однако, будь это единственным разом, совесть Фрида ни за что бы не терзала его так сильно.
Похожая история случилась уже в осознанном возрасте и сравнительно недавно. С приходом разгульного друга в его жизни многое пошло наперекосяк. Трудно сказать, что это было чем-то плохим — обычная подростковая стадия: первый алкоголь, поцелуй, секс, гуляния по крышам, железным дорогам, — Шон показал ему жизнь, и Фрид оставался ему благодарен. И всё же однажды он перебрал и накинулся на одного знакомого Шона, что любил «остроумно» пошутить. Тогда уже пострадал только незнакомый парень, у которого осталась сломана рука, выбит зуб, разбита губа, нос, и, подобно вишенке на торте, его украшал аккуратный фингал под глазом, просто-напросто лишивший несчастного зрения на всю оставшуюся жизнь. И нет, в этот раз провокацией послужила не неудачная шутка про маму, а высмеивание достижений его друга.
Протрезвев, Фрид осознал весь кошмар произошедшего и долго не мог найти себе места. Он испуганно рассматривал разодранные костяшки, пытаясь придумать хоть какое-то оправдание, в глубине души желая, чтоб его утешили. И Шон — его спасательная подушка, — в надежде оградить друга от мерзкой участи пьянчуги-драчуна, не придумал ничего лучше, чем сказать: «Тебя никто не просил влезать». Очевидно, и без того потерянный Фрид совсем поник и взял с себя слово больше никогда не напиваться — раз; никогда не вестись на провокации — два.
Как жаль, что второе являлось самой сутью Фрида. Сутью бога огня. Страсть и волнение, вспыльчивость и упорство, добро и любовь, — именно таким всегда и был Огонь.
Он, не сдерживаясь, замахнулся и врезал Килии по лицу, и только через секунду понял, что произошло.
— П-почему?.. — растерянно смотрел он, как из её губы течёт кровь. — Почему ты не увернулась? Ты ведь мо…
Килия схватила его за ворот и притянула настолько близко, что Фрид чувствовал её дыхание.
— Я хочу, чтобы ты забыл слова своей матери, Фрид. Взял и выкинул эту мораль нахуй. Понял?
Всеми фибрами души он почувствовал, как богиня времени хотела испинать и задушить его прямо на месте. Он видел гнев в её глазах, ощущал невообразимо жёсткую хватку, с которой она притянула его, и просто не мог не согласиться, однако ни слово не лезло в горло. Лишь после едва заметного кивка Килия отпустила его.
— Запишись в какой-нибудь клуб по борьбе, карате — что душе угодно. Если нужны будут деньги — я дам.
— У тебя есть деньги?.. — удивился Фрид, всё ещё приходя в себя.
— Божественные фонды ещё никто не отменял.
— …Ты имеешь в виду пожертвования?
— Ну а какие ещё? Мне жертвуют деньги — я их забираю, что в этом плохого? — разводя руки, спрашивала Килия, будто действительно не понимала, в чём здесь проблема.
Фрид невольно превратился в фейспалм-смайлик, в очередной раз напоминая себе не задавать никаких вопросов о повседневной жизни. У этой девчонки весь мир был вывернут наизнанку: что ни вопрос, то очередное преступление.
— Пожалуй, я как-нибудь сам оплачу…
— Ладно, это была шутка, — созналась богиня. — Полушутка… В общем, не важно! У меня действительно есть средства, если они будут очень нужны.
— Ограбила банк? — неуверенно спросил Фрид.