Экран телевизора потух.
— Нам пора, — похлопал Шон по плечу друга.
Фрид встал с дивана, взял сумку, набитую вещами, и проследовал к входной двери. Оглядываясь, они прощались с бесчисленными воспоминаниями, что объединяли их с этим местом: небольшая квартирка подарила им иную жизнь, стала символом их прошлого. Простого, смешного, жизнерадостного, беззаботного, мирского. Прошлого, что теперь бросало в новое приключение. В новый этап их жизни.
Они сели в машину, что волшебным образом оказалась рядом с домом после событий на реке — возможно, в боге пространства было что-то хорошее, — и отправились в путь. Их целью стал соседний город в четырёх часах езды, где жила одна немаловажная особа.
— Знаешь, мы, конечно, можем играть в молчанку всё это время, если хочешь, но мне лично будет тяжело рулить с закрытым ртом, — признался Шон, пытаясь выудить у Фрида тему для разговора. — У тебя ведь наверняка тысяча и сто вопросов.
— Не особо, — меланхолично разглядывал он проезжаемые пейзажи за окном.
— Хорошо, тогда у меня вопрос: что тебе сказала Килия? В чём твоя миссия? Она просила присмотреть за тобой, помочь спасти мир, но… в чём конкретно это спасение?
Взгляд Фрида задумчиво качался из стороны в сторону.
— В Боге Жизни, — ответил он. — Я должен убить его.
— Ого какое престранное имечко, — поморщился Шон. — Но разве им не может оказаться кто угодно из богов? Вода — это жизнь. Воздух — это жизнь. Даже огонь в каком-то смысле — тоже жизнь. Так как мы найдём этого Бога Жизни?
— …Я пока не знаю. Но нам нужно найти больше союзников и узнать как можно больше о прошлом. Либо же вернуть божественные воспоминания…
— О-о, звучит разумно. Так куда мы едем, капитан?
— Увидишь, — мягко улыбнулся он.
Шон, не дожидаясь неловкой паузы, выбрал файл на дисплее машины и включил любимую песню Фрида, напевая мотив. Бог огня глубоко вздохнул, расплываясь в улыбке. Всю оставшуюся дорогу они провели в обсуждении своих занятий во время их ссоры, удивляясь собственному ребячеству и глупости; в рассказах о свободе, что ныне дана им, и о желании отправиться в путешествие в какую-нибудь из стран Европы; в свежих историях, услышанных от посетителей бара; в глупых шутках, понятных только им двоим.
Благополучно добравшись до места назначения, они устремились вдоль калитки с колючей проволокой, пролезли сквозь мелкую дырку, преодолели овраг и направились дальше.
— Ё-ёбаный в рот, Фрид, куда мы идём? — плакался Шон, пробираясь сквозь полу растаявший снег посреди опустошённых домов.
Ничего не отвечая, бог огня шёл вперёд, предаваясь мыслям о прожитых здесь днях. Восклицания друга напомнили ему о перепалках с Килией в этом же месте. О её рассказах об Инерай и её брате, что хотел убить свою сестру. Фрид не знал, насколько правильно поступал, выполняя обещание, данное богиней Инерай, приводя к ней того, кого Килия назвала убийцей.
Когда они спустились с холмика к самому отдалённому дому, их встретила девушка в кигуруми пикачу. Не сразу понявший происходящее, Шон оказался в объятиях плачущей от счастья Инерай.
Бог воды долго смотрел на свои трясущиеся руки, пока не позволил себе обнять сестру и дать волю эмоциям.
— Прости… Прости меня! — повторял он снова и снова.
Недолго смотря на воссоединение семьи, бог огня почувствовал себя лишним и удалился. Он обошёл дом и выбрел на небольшую поляну, где несколько месяцев назад проходили его тренировки, от которых не осталось и следа — всё замело ныне уже тающим снегом. Фрид опёрся о стену дома и стал ностальгировать о прошлом, о Килии и о… странном сне?
Его сердце подпрыгнуло: «В том сне Шон и Мила знали, что я бог огня, и Шону удалось как-то нейтрализовать мой удар. И если… если в том сне Шон тоже был богом воды, то это значит, что тот сон может быть реальностью. Значит… Мила тоже может быть жива?»
— О! Вот ты где! — радостный выглянул из-за угла Шон, оборвав мысли Фрида. — Пошли, нам нужен твой огонь для шашлычка…
Девушка с трудом открыла глаза.
Килия, чистившая яблоко, повернулась на стуле и радостно бросила:
— Доброе утречко!
Ничего не понимающая Милакрисса оглянулась вокруг: капельница, больничная аппаратура, большая роскошная кровать и цветные обои вместо белых стен. Она явно была не в больнице. Но тот, кто мог позволить себе установить подобные устройства в собственном доме, явно жил в достатке. И ещё эта Килия — сестра Фрида… Точно Фрид!