Улыбаясь, Иштар снова повернулась к нему. Уже не в первый раз совершенство её красоты показалось ему внезапно жёстким, почти гротескным. Её лицо было создано из живого металла божественным мастером. Даже её волосы были воспроизведены серебристыми прядями. Но в такие моменты эта красота не могла полностью скрыть жестокость её сердца.
— Проницательный, — пробормотала она. — Да, действительно, в моём плане есть многое, что не связано с любовью к искусству, о царь.
— Что?
— Об этом ты узнаешь тогда, когда я решу тебе рассказать. А до тех пор просто делай так, чтобы мои желания воплощались в камне и металле, — она снова повернулась к нему спиной. — Теперь иди. Мне нужно о многом подумать.
Она представила себе, как смакует сознание Гильгамеша, неспешно отрывая от него слой за слоем, кусочек за кусочком…
Агга тоже отвернулся, но задержался, глядя, как богиня заползала обратно в своё логово в храме, в который он когда-то любил заходить. Теперь мрак этого храма был не просто отсутствием света. После прибытия Иштар в его городе действительно настали мрачные времена. Но что он мог сделать, чтобы сдержать желания божества? Она обладает силами, с помощью которых может стереть город с лица земли. Нет, пока что он должен ублажать её и скрывать свои истинные мысли. Но когда-нибудь…
4. Прошлые жизни
Со всё большим недоумением она смотрела на стоявших перед ней двух мужчин. Пока что ей удалось узнать об окружающем ровно две вещи. Во-первых, она была в чём-то, что называлось ТАРДИС, что бы этим словом ни называли. Во-вторых, встреченного ею мужчину звали Доктор. Нет, обоих встреченных мужчин звали Доктор.
— Не понимаю, — сказала она. — Как он может быть тобой? Вы даже не похожи.
— Ну, сколько раз мне объяснять? — спросил первый Доктор. — Ах, да, я забыл… Ты же всё забыла, так?
Пожав плечами, он уставился на другого мужчину.
— Я не человек, — сказал он через плечо, как бы между делом. — Я повелитель времени. Мы не ограничены тем коротким отрезком времени, который проживаете вы. Когда мы стареем и устаём, мы меняемся, мы регенерируем. И когда-то я выглядел вот так, — он указал на другого мужчину, — уже довольно давно.
Другой мужчина стоял абсолютно неподвижно, на его радостном лице застыла улыбка. Она немного подошла к нему, чтобы рассмотреть.
— А он не очень-то разговорчив, да?
— Я его поставил на паузу, — сказал Доктор. — Строго говоря, его тут нет. Это своего рода запись, которую я, наверное, нечаянно запустил.
Она протянула руку, пытаясь коснуться эксцентричного незнакомца. Рука прошла сквозь него. Она отдёрнула руку обратно.
— Это как магнитофонная запись?
— Да, очень похоже, — беззаботно сказал Доктор. — Но намного сложнее. Это темпоральная проекция, запрограммированная в телепатические контуры ТАРДИС. Спроектированная так, чтобы возникнуть по каким-то причинам именно сейчас.
— Запрограммированная? — повторила она. — Чем?
— Кем, — рассеянно поправил он её. — Мной, конечно же. Интересно, зачем я это сделал?
— Ты что, не знаешь?
— Конечно, не знаю. Если бы я знал, то незачем было бы её создавать. Должно быть, это что-то важное. Хотел бы я знать почему.
— Может, у него спросишь? — сказала она, указав на замершую фигуру. — Наверное, он может сказать об этом.
— Ты всегда такая нетерпеливая, Эйс, — пожурил её он. Он не любил, когда его торопили.
— Эйс? — тут же переспросила она. — Это моё имя?
— Да.
Она задумалась, пока он рассматривал прошлого себя.
— Странное какое-то имя, — сказала она.
— Это скорее прозвище, — добавил он. — Но тебе «Эйс» нравилось больше, чем «Дороти».
— Правда?
Он кивнул, и она покачала головой:
— Хотела бы я знать, почему.
— Я займусь возвращением твоей памяти через минутку, — он указал на замершую проекцию бывшего Доктора. — Он меня сейчас больше волнует.
— Ну, спасибо, — уныло пробормотала Эйс.
— Придёт и твоя очередь, — сказал он.
Затем он что-то сделал на центральной консоли. Другой Доктор снова ожил.
— У меня мало времени, — сказал он. — Я был в Матрице… уверен, что ты помнишь об этом. Но часть информации, которую я там узнал, быстро стирается. Берегись Времяточца.
— А что такое Времяточец? — спросила Эйс.
— Нет смысла у него спрашивать, — сказал ей Доктор. — Он всего лишь транс-темпоральная проекция. Он нас не видит и не слышит, — и, пока она не заговорила, он добавил: — И меня нет смысла спрашивать, потому что у меня нет ни малейшего представления, о чём это я себя предупреждаю.