Каждый шаг был для них пыткой. У Эн-Гулы получалось более чем достоверно изобразить, что она вернулась к старой работе и, соблазняя, заманивает клиента. Нинани изо всех сил пыталась делать то же самое, но, по мнению Доктора, это было столь же убедительно, как если бы певец-любитель попытался исполнить оперу Вагнера, не имея ни нот, ни слуха. Тем не менее, никто в храме не обратил на них внимания, так что он решил, что их маленькое представление было либо абсолютно убедительным, либо ужасно скучным.
Пройдя мимо входа в будуары, они прошмыгнули в помещения позади алтаря. Доктор в последний раз оглянулся через плечо и облегчённо вздохнул. Он не был уверен, что им удастся дойти сюда без помех. Отбросив плащ в сторону, он всмотрелся во мрак.
— Проблемы с освещением? — спросил он.
Во время его прошлого визита сюда тут было так же темно.
Эн-Гула пожала плечами:
— Иштар любит мрак.
— Хм… Интересно, это потому, что она не выносит свет, или же у неё исключительное зрение, и она хочет иметь преимущество над посетителями?
— В любом случае, — прошипел Энкиду, — пока тут темно, мы в худшем положении. Почти ничего не видно, сложно в таких условиях сражаться. Или шпионить.
— Ну, если мы будем стоять тут весь день и разговаривать, то лучше не станет, — ответил Доктор. — Я прекрасно вижу, так что идите за мной.
Не дожидаясь подтверждения их согласия, он повёл их через комнату ко внутренней двери. К счастью, его глаза были гораздо чувствительнее, чем у его спутников-людей. Он надеялся, что Иштар допустит ещё несколько таких просчётов.
Это было помещение, где Иштар работала на публику. Запах эфира тут был гораздо сильнее. Возле одной из стен Доктор увидел несколько тщательно запечатанных сосудов. Видимо, это её запасы усыпляющего средства. Комната была красиво обставлена и, криво усмехнувшись, он заметил в стене две ниши по бокам от двери. Расставь в каждую нишу по жрице, и любого входящего схватят, опустят на колени, и усыпят, если возникнет такая потребность. Так они его и поймали во время первого визита.
Но почему в комнате никого нет? Может быть, у Иштар неотложные дела в другом месте? Велев жестом никому не двигаться, Доктор тихо прошёл к дальней двери. С запозданием он понял, что остальные его жест в темноте увидеть не могли и продолжали идти следом.
— Постойте минутку здесь, — прошипел он.
Убедившись, что они его послушались, он вошёл в дверь покоев Иштар.
В этой комнате было светлее, потому что работало много приборов. Две стены были заставлены компьютерами, на которых постоянно были запущены какие-то программы. Остальное место было занято аппаратурой слежения. Среди приборов был только один промежуток, который Доктор счёл камерой дозарядки. Если Иштар была, как он подозревал, кибернетическим организмом, то здесь она подключалась для зарядки своих аккумуляторов. С этим можно будет разобраться позже.
В конце комнаты было что-то вроде трона, а прямо перед ним стоял маленький квадратный ящик. Он быстро подошёл к нему, и рассмотрел его сквозь очки. Затем тихо присвистнул.
— Кобальтовая бомба… Да ещё и подключённая к мозгу, судя по всему, — он прикусил губы. — Тогда отключать её немного опасно. Значит, она не соврала Агге, говоря, что может стереть Месопотамию с лица Земли.
Решив не забивать себе пока что этим голову, он пошёл рассматривать компьютеры. Они не были ему знакомы, но он решил, что сможет быстро с ними освоиться. Всему миру может стать лучше, если их немного перепрограммировать. Где-то среди этого оборудования есть радиоустройство, позволяющее Иштар поддерживать связь с теми, кого она Коснулась. Если оно будет подключено к огромным цепям, которые она создала на стенах Киша, её сигнал сможет распространиться на весь известный в этот период истории мир. Имея подходящий источник питания и достаточное количество электронных имплантатов, она, наверное, сможет править Землёй.
Эта мысль его пугала — так Иштар изменит ход человеческой истории и эволюции. Учитывая то, что ему о ней рассказали, Доктор сомневался, что эти изменения будут к лучшему. Если у неё была потребность вживлять людям в головы устройства, управляющие их разумом, значит, у неё не было уважения к личности, но было всепоглощающее желание контролировать всех. Ни то, ни другое нельзя было назвать похвальным.
— Настало время небольшого саботажа, Доктор, — сказал он сам себе. — Прежде всего, монитор…
Он подошёл к экранам на соседней стене. Задумчиво нажимая на клавиши под одним из них, он добивался того, чтобы на экране отобразились пути команд компьютера. Не успел он ничего сделать, как на экране возникло изображение.