Времяворот
Пролог
— Доброе утро, мастер Аомар. — Низко поклонился Сирд, по обыкновению ждавший у входа в лабораторию. Позволь молчаливые стражи, мальчишка наверняка бы торчал внутри, но кто пустит ребенка к хрупким ценностям? Разве что сумасшедший, а хозяин (а значит и его слуги) не отличался слабоумием. Скорее наоборот — умением вовремя наплевать на традиции и, вопреки предрассудкам, назначить раба исследовать древние реликвии. И, более того — единолично командовать, руководя как невольниками, так свободными людьми. Возмущение последних магистр Вильхар оборвал лично, пообещав выбросить в море любого, решившего оспорить принятое решение. Угроза оказала необходимое воздействие на умы подчиненных, и проведенные мной экспедиции очень скоро возвысили богатого торговца до сенатора. В славном городе Квархаде наследие ушедших эпох ценилось дороже золота, и редкий аристократ не мечтал украсить гостиную древним раритетом.
Что я получил взамен? Пожалуй, все. Все кроме независимости.
Не так плохо для однорукого калеки, бежавшего с разрушенной родины.
— Как спалось, мастер? — Вежливо поинтересовался Сирд, прыгая на месте, пока дюжий охранник возился с ключами. Разумеется, его совершенно не интересовали чужие грезы, но развлекать беседой стариков считалось святой обязанностью достойных отроков.
— В пятьдесят шесть лет? — Улыбнулся я ассистенту. — Мне больно даже лежать неподвижно. Наслаждайся жизнью, малыш, она коротка. Не успеешь оглянуться, и из крепкого атлета превратишься в развалину.
Разумеется, он согласно кивнул. Разумеется, ничего не понял. Некоторые вещи понимаешь лишь ощутив собственной шкурой. Никакие нравоучения не вобьют их суть в голову раньше положенного.
— Открой занавески и водрузи привезенное вчера на главный стол.
— Минуту. — Сияя ярче звезд, юноша помчался исполнять приказ, и я в очередной раз поразился энтузиазму помощника. С годами из него выйдет выдающийся танатолог, и, надеюсь, он не забудет учителя. Впрочем, переплюнуть меня у сорванца получится ой как нескоро, так что в ближайшие пять-десять лет можно не переживать за пальму первенства.
— Мастер, — позвал меня протеже, аккуратно устанавливая артефакт, — исполнено.
— Замечательно. Возьми мягкую кисточку и счисти пыль… Да, именно так. Не спеши, малыш, не спеши. Помнишь наш девиз? Максимум аккуратности, минимум спешки… Славно… А теперь скажи, что видишь?
— Вижу… Вижу… Не знаю, мастер. — Признался Сирд, виновато шаркая ногой. — Никогда с таким не сталкивался.
— Вот как?
Зажав в трясущихся пальцах увеличительное стекло, я склонился над изучаемой плитой. Поделенный исходящими из центра линиями на несколько сегментов камень толщиной в палец и шириной с ладонь был плотно покрыт полустертыми записями, но я никак не мог определить их происхождение. Странные рисунки не походили ни на один известный алфавит и словно ускользали от наблюдателя. Вернее, взгляд вопреки желанию огибал символы, а попытки сфокусироваться лишь усиливали эффект.
— Не понял… — Пробормотал я, напряженно моргая.
— Вот и у меня убегают… — Пожаловался подросток.
— Давай рассуждать логически. Буквы не живые. Не перемещаются сами по себе. И механизма, очевидно, нет. Что это означает?
— Что? — Растерянное повторил мой маленький приспешник.
— То, что при создании предмета использовалась магия. А какой за этим напрашивается вывод?
— Что магию надо подавить? — Предположил Сирд, и я довольно кивнул.
— Именно. Подавить или взять под контроль. Осмотри лицевую сторону внимательнее. Может мы упустили стабильные элементы.
На несколько томительных минут в помещении повисла тишина, прерываемая лишь напряженным сопением и тихим жужжанием мошкары. Давно следовало притащить аэроманта и вывести летучих паразитов, но каждый раз находилось куда более значимое дело, и мухи обустроились как у себя как дома. Навредить коллекции они не могли, но стоило подумать и о гигиене…
— Мастер. — Отчитался довольный юноша. — В центре завитушка не двигается.
— Вот такая? — Я пальцем начертил на пыльной столешнице водоворот из пары тесно сплетенных линий. Пожалуй, сперва стоило тащить сюда не аэроманта, а обычную уборщицу.
— Ага. Только у вас как-то криво вышло.
— Не суть. Это древний символ. Изначально нурский, после распространившийся по всему побережью. Обозначает точку вливания.
— Позвать колдуна?
— Справимся сами. — Подмигнув мальчишке, я вновь наклонился над артефактом. — Возьми перо и бумагу и детально зарисуй картинку.
Сосредоточившись, я коснулся нужного элемента и позволил энергии медленно стекать в плиту.
Для опытного волшебника напитать артефакт не заняло бы и пары мгновений. Серьезному архимагу пришлось бы сдерживаться, чтоб не разнести камень на песчинки. А практикант доменов принял бы предложение насытить чарами неприметный кусок мусора за оскорбление.
Я честно потел минуты полторы, прежде чем потертые буквы слабо засветились, выстраиваясь в задуманном создателями порядке. Сирд принялся спешно, но аккуратно протоколировать содержимое, я же просто держался, стараясь не потерять сознание.
Стоило позвать колдуна, а не бахвалиться перед учеником…
— Готово! — Отчитался ассистент, но моя рука словно приросла к плите. Сила медленно растворялась в реликвии, а я застыл не в состоянии даже открыть рот и позвать на помощь.
Внезапно известняк мелко задрожал, символы вспыхнули, по помещению пронесся непонятный гул, и табличка наконец ослабила хватку. Где-то вдалеке голосил тонкий мальчишеский голос, со стороны двери грохотали стражники, а внутри черепной коробки нарастал протяжный свист. В глазах темнело, но краем зрения я все-таки заметил бросившийся навстречу пол. В висок врезался острый угол столешницы, чувства исчезли.
Будь я помоложе — наверняка бы выдержал напряжение…
Будь у меня рука — успел схватиться за юного помощника и устоять на ногах…
Будь я помоложе, и будь у меня рука…
1. Второй шанс
— Не переживай, солнышко, — разорвал бесконечную тишину смутно знакомый женский голос, — будет очень больно, но недолго.
Подняв чугунные веки, я встретился взглядом с симпатичной светловолосой девушкой, устроившейся на невысокой табуретке в углу комнаты.
Нет, не комнаты.
КОМНАТЫ.
Той самой.
Темной и душной, с заколоченными дощатыми щитами окнами и сотней горящих свечей, выставленных вокруг холодного каменного саркофага. Из саркофага доносился едва слышимый скрежет острых когтей и воняло бальзамировочным составом, но куда неприятнее запахов были веревки, надежно удерживающие мое тело на его крышке.
Хозяин загробного мира обладал весьма сомнительным чувством юмора. Отправлять калеку в день лишения конечности казалось верхом садизма.
— Не дергайся. — Улыбнулась незнакомка, накручивая на палец золотистые локоны. — Ты конечно крепкий парень, но силы у тебя нет. Мы наводили справки, поверь. А без силы ты — мешок с мясом и костями. Я отрежу лишнее, ты истечешь кровью и умрешь.
— С чего ты взяла, что у меня нет силы? — Поинтересовался я, ища выход. В прошлый раз это не получилось, но кто мешал со второй попытки взять судьбу в собственные руки, пока те имелись в наличии?
— С того, солнышко, что пробудившим ее членам вашей семьи некий Кархеон выдает гражданство. А тебя в списке граждан нет. И не предвидится. — Осклабилась довольная нелепым каламбуром стерва.
— Раз знаешь отца, то должна представлять и его месть.
Звонко рассмеявшись, девица одарила меня улыбкой ехидны, мгновенно превратившей смазливую мордашку в уродливую гримасу.
— Не преувеличивай свою значимость, сын наложницы! — Зашипела она. — Да и некогда папане будет…
— Собираешься уничтожить мой род?
— Собираюсь. — Уверенно кивнула незнакомка. — Собираюсь и уничтожу! А ты…
— Животик не надорвешь? — Нагло перебил я, прекрасно осознавая: еще чуть-чуть, и дрянь воплотит в жизнь безумный план, а единственная преграда на ее пути беспомощно валяется на мраморном постаменте. Разумеется, она имела повод для уверенности. Разумеется, могла выпустить в мир тысячи мертвецов, погрузив селение и близлежащие земли в хаос. Вот только в одном она ошибалась — я пробудил силу. Через несколько лет после сегодняшнего дня, но все-таки пробудил. И сейчас, забалтывая девушку бессмысленными вопросами, я с гигантским трудом двигал одну из установленных с противоположной от нее стороны свечек к держащей кисти веревке.