Берег мягко врезался в наше суденышко, и мы отправились к поместью. Ни рах, ни идущие мимо люди не проявили к новой обитательнице острова ни капли интереса. Лишь одинокий стражник у причалов хитро улыбнулся, однозначно истолковав цель приобретения рабыни.
Пусть.
Слухи интересовали меня в последнюю очередь.
— Малыш Ао. — Кивнул вечный Тит, повернувшись к нам. Прекратив отчитывать нерадивую холуйку, он уставился на девочку.
— Это Инси. — Представил я подопечную. — Инси, это мастер Тит, старший слуга.
— Здрасте… — Поклонилась луамка. Смутившись пристального взгляда, она попыталась спрятаться за меня, оставаясь при этом на месте. Разумеется, совместить несовместимое оказалось выше человеческих сил и, смешно ойкнув, она поклонилась второй раз и зачем-то представилась сама:
— Я Инси.
— Я понял, дитя. — Сморщенная рука потрепала соломенные волосы. — Возраст ослабил мое зрение, но не слух. Лучше скажи, ты знаешь, зачем тебя купили?
— Учиться воевать! — Выпалила девушка, и я кивнул, подтверждая сказанное.
— Необычно… — Пробормотал дед. — Позволь узнать, сколько тебе лет?
— Пятнадцать.
— Необычно вдвойне…
Удивить Тита было весьма непросто, но, кажется, сегодня мне это удалось. Субтильный подросток с приметной внешностью не годился ни в наемные убийцы, ни в телохранители, ни в патрульные.
— Она проклята. — Я сжалился над стариком. — Плохо восприимчива к магии.
— Благодарю за пояснение. Милая, — повернулся Тит к рабыне, — если проводишь меня вон туда, то мы подберем тебе свободное место.
— К тому бараку? — Девочка указала пальцем в сторону прячущегося за деревьями двухэтажному зданию, и старик довольно улыбнулся.
— Бараку? — Переспросил он. — О нет, милая. Семья Лаорхисидов достаточно могущественна, чтобы даже слуги жили в отдельных комнатах.
— Мастер Ао. — Не теряя достоинства попрощался дед и, взяв Инси под руку, повел ее к обиталищу челяди. Я же зашагал к господскому особняку, но не доходя до парадного входа свернул к неприметной двери, за которой пряталась небольшая кладовка. Не ради хранящегося там тренировочного оружия, но ради некоторой перезагрузки мозгов.
Получив второй шанс, я тут же окунулся в болото неприятностей. Садистка с пилой и Щуря с компанией — явный перебор для неполных суток. А ведь моя одиссея только начиналась. Впереди ждали новые враги во главе с мечтающим уничтожить Сиеру неизвестным. Слишком мало информации, слишком мало союзников, слишком много врагов.
Зато я спас Инси. Не то чтоб она могла переломить ход войны, но как, черт побери, приятно изменить судьбу малявки к лучшему. Да и щелчок неприятелю по носу оставлял смутную надежду на победу. С оступившимся противником бороться куда легче. Оступился сегодня — оступится и завтра. И пусть моя нынешняя “безгрешность” не исключала грядущих просчетов, но известная истина гласила: моральное превосходство за выигравшим прошлый раунд. Сейчас — очко в мою пользу.
Взяв в правую руку деревянный меч, я с удовольствием провел пальцами по тщательно шлифованному “лезвию”. Как давно мы не виделись? Почти полвека… Или меньше недели, как посчитать…
— Я решил! — Сотрясла стены подобная вулкану ярость отца, а следом — неразборчивый, но столь же громкий женский вопль. Не требовалось звать мудреца, чтобы вычислить виновницу скандала. Увы, непосредственно на разборки я опоздал. Уже на входе в главный зал мимо меня пролетела заплаканная Сцилла, а следом за ней — единокровный брат.
— Ао, — бросил вместо приветствия Саргон, — успокой папу, — и, устремившись за взбалмошной сестренкой, оставил меня наедине с разъяренным главой рода.
— Мальчишка. — Устало выдохнул Кархеон, уставившись на огромную карту города, целиком занимавшую столешницу. — Скажи, почему с дочками так сложно?
— Со всеми ли?
— Твоя правда. — Согласился родитель. — Сцилла добавила мне больше седых волос чем Елена, Антея и Филомена вместе взятые.
— Она вдвое одареннее…
— Вдвое? — Бережно свернув план, отец горько усмехнулся. — Засранка одареннее в тысячу раз. Возможно, одареннее всех прочих наследников за три поколения вместе взятых. Но дрянь не хочет занимать положенное место!
Массивный кулак с силой врезался в поверхность стола. Ближайшая к точке соприкосновения досок и плоти ножка надломилась. Зато столешница пережила атаку с честью, лишь слегка треснув. Слухи о способности стратега ударом проломить быку череп образовались не на пустом месте.
— Отец, если позволишь…
— Позволю. — Пробурчал тот. — Позволяй, не позволяй, ничего не изменится. В этом доме меня слушают разве что рабы и слуги.
— Отец, ты преувеличиваешь. Сцилла просто боится и воспринимает ситуацию близко к сердцу. Но я хотел бы поговорить не об этом. Дело в том, что несколько часов назад я доставил пленницу…
— Знаю, знаю… — Кархеон опустился на корточки и, приподняв крышку стола, грустно уставился на место разлома.
— Новую заказывать надо… — Заключил он наконец и, повернувшись ко мне невнятно пожал плечами. — Сдохла твоя пленница. Язык откусила.
— Но как?
— Каком кверху! Что тебе не понятно? — Поинтересовался глава рода, усаживаясь напротив перекошенной мебели. — Как язык откусывать? Зубами. Почему? Пес ее знает. Думаю, боялась кого-то. Боялась сильнее смерти.
— Ее пытали?
— Не успели.
— Зараза…
До боли сжав кулаки, я несколько раз глубоко вздохнул. Интересно, как отреагирует папаша, садани я по многострадальным доскам еще раз? Рассмеется, или прикажет выписать плетей? Или проигнорирует, посчитав сына умалишенным, а то и достойным продолжателем собственных дел?
— А дом, в котором меня держали в плену?
— Сгорел. — Признал отец. — К моменту появления стражи догорал, если точнее. Никакого саркофага внутри, разумеется, не нашлось.
— И никаких следов?
Получив утвердительный кивок, я злобно закусил губу.
Счет сравнялся, противник исправил собственную оплошность. Один — один. Пожалуй, даже два — один в его пользу, ведь он знает обо мне куда больше, чем я о нем.
— Не переживай. — Ободряюще улыбнулся Кархеон. — До вашей встречи мы свято верили, что за исчезновением отроков стоит демон. Если же замешан человек, то найти его — дело времени.
— У нас его нет. — Зашипел я сквозь стиснутые зубы. — Та дрянь говорила: последняя жертва. Не поймали меня — поймают другого и уничтожат город.
— Прямо так уничтожат?
— Именно. — Сочинил я на ходу. — Она уверяла, что зло из гроба способно стереть Сиеру в порошок.
— И ты поверил? — Приподнял брови отец. Почесав подбородок массивной ладонью, он непонимающе развел руками:
— Наших сил хватит для схватки с любым существом, сколь бы страшным оно не казалось. Смертное — умрет. Кем бы оно не было.
— А если оно не одно? — Вздохнул я. — На стенках гроба были толпы покойников. Что-то вроде тех древних хорсидских картинок, где фараон повелевает людьми. Только там — огромный мертвец и обычные мертвецы вокруг.
— Час от часу не легче… Сообщу жрецам праха.
Погрузившись в себя, отец замолчал, а я запоздало пытался осмыслить вырвавшиеся на свободу слова.
В прошлой жизни я не утруждал себя поисками виновников учиненного хаоса. Отчасти из-за неспособности изменить прошлое, отчасти из страха. На девять десятых из страха, если начистоту. Сложно проявлять смелость, оставшись без руки.
Но теперь ситуация менялась. На чаше весов покачивались не гордость или желание отомстить, а четверть миллиона судеб. Оставалось лишь проклинать осторожность той жизни. Дьявол, как было бы здорово посвятить лет пять изучению всяких личей, мумий и прочих покойников, способных поднимать себе подобных. А заодно и способов их уничтожения…
— В любом случае, — прервал молчание отец, — у нас есть и другие дела. Мальчишка, ты решил, кого поддержишь в войне за наследие?
— Не думаю, что сейчас подходящее время…
— Не настал еще день, — взревел Кархеон, вскакивая на ноги, — когда Лаорхисиды испугаются выйти на улицы Сиеры! Мой дед захватил этот город! Мы — первый из его родов! И если я сказал, что война за наследие пройдет в следующем году, так тому и быть! Лидмис, Саргон и Сцилла оспорят право возглавить семью после меня. Все прочие из молодого поколения присоединятся к одному из них, либо продемонстрируют силу и станут претендентами!