Сейчас я нахожусь во внутреннем мире, который отражает мое состояние привычными образами. По сути здесь нет никаких гор или звезд, все это Ци, как мой разум ее интерпретирует. Здесь все подвластно моей воле, даже инородные объекты. Рассматривая красную луну, я вытянул к ней руку.
Общим для всей местной философии является рассмотрение Ци как первовещества («Великого начала»), соответствующего первой фазе развития вселенной. Дифференциация этого первовещества происходит в форме инь и ян, а также пяти элементов (у син). По сути все это является базовым уровнем для любого практика. Хоть меня всему этому учили, но мне потребовалось время, чтобы все это осмыслить.
— Ци невозможно уничтожить, но ей можно придать новую форму, — с ухмылкой произношу.
В реальном мире у меня черта с два получится трансформировать Ци, но во внутреннем мире я этому учился долгие годы, закаляя свои меридианы. Превращение сначала Ци планеты в свою, а потом в элементарную. Весь путь неба основан на трансформации одного в другое. А потому, глядя на красную луну, я стал уже привычно очищать эту силу, делая ее СВОЕЙ!
В какой-то момент я ощутил, как в реальном мире из пор моей кожи начала сочиться дурно пахнущая жидкость. Я выводил из себя все вредные материалы, очищая красную Ци с помощью своей души. Это было чертовски непросто, я будто бы пытался запихать в себе рот целую планету. Если бы у меня было человеческое тело, то я бы здесь и закончился, а так, ощущая нестерпимый смрад, который исходил от меня самого, я продолжал трансформировать одну Ци в другую.
Не знаю, сколько все это заняло времени, но в какой-то момент я обнаружил себя на голове извивающегося китайского дракона из спины которого торчало шесть крыльев. Глубоководный поддерживал меня, выступая своеобразным фильтром. Монстры Ци инстинктивно очищают планету от заразы, это в них заложено, словно самой природой.
Развалившись на голове дракона, я увидел белую луну, которая сверкала будто солнце, которое, впрочем, не опаляло и не слепило. Стоило красной луне измениться, как исчез и туман, открывая вид на звезды. Их почти не осталось. Всего три звезды сверкало на небе. Эван не сумел полностью запечатать паразитов, они продолжали пожирать мою Ци, скрыв от меня это все с помощью тумана. Еще немного и они бы принялись пожирать мою душу.
— А ведь то, что я лишился возможности использовать техники меня спасло, — хрипло произношу.
Каждая использованная мной техника приближала меня к концу. Чем быстрее я бы потратил остатки сил, тем быстрее бы красная луна пожрала меня самого. В этот момент мне захотелось рассмеяться.
— Я лишился всей доступной мне силы, зато сделал себе чертов фильтр, — с ухмылкой произношу.
Моя Ци поменялась, она стала менее ядовитой. Мне удалось трансформировать ядовитую Ци Древнего сначала в свою, а затем создать с ее помощью огромный фильтр, который будет очищать силу глубоководного. Силы у меня осталось всего на три воздушных дракона, но я радостно рассмеялся.
Открыв глаза, мое второе сердце забилось, оно все еще требовалось, чтобы использовать техники, но мне уже не нужно еще двенадцать для очистки, я вновь вернул себе путь неба, пускай и столь странным образом. Потоком воздуха я открыл окно в своей каюте, поднимаясь с кровати, простыни на которой пропитались вонючей жижей.
— Похоже мне стоит помыться, — с ухмылкой произношу.
Сделав рывок, я выпрыгнул в окно в каюте. Полетев вниз, ощущая поток воздуха на своем лице, я потянул на себя образ глубоководного из своего внутреннего мира. Мое тело стало стремительно расти, принимая новую форму. Спустя десяток секунд в небе возле дирижабля парил глубоководный дракон! Уроборос!
Сделав круг вокруг Пегаса, помахав в смотровое окно Вану, я рванул вниз к морю, желая немного освежиться. Ощущения от полета, когда летишь ты сам, а не с помощью техники, были просто потрясающими…
* * *
По возвращению на дирижабль меня встретила Мэг, она с горящими глазами смотрела на меня, явно и самая желая научиться летать. Принюхавшись ко мне, она удовлетворенно кивнула, будто мой запах лучше любых слов рассказал о моем состоянии.
— Мастер Ур! — радостно начала акула. — Вы должны меня научить летать! Пожалуйста… — состроив жалобное лицо.
В ответ я рассмеялся, потрепав ее за волосы. Пришлось пообещать ей придумать какую-нибудь приблуду для этого, а пока я вернулся к себе в каюту.
Кровать по итогу пришлось выбросить, она пропахла чем-то смердящим, что пришлось весь день проветривать свою комнату. Так что медитировать я отправился в десантный отсек на нижнюю палубу, где мне никто не помешает.