Представив Багиру, которая копает золото вместе с медведем, я тихо фыркнул. Самое смешное, что вполне может сработать. Мишка будет загребать землю, а мой фамильяр промывать. На первое время этого должно хватить, а там я придумаю что-нибудь ещё…
— Мы уже почти на месте, — сообщает Шельма, оглянувшись.
Скупщик золота расположился рядом с центром города, так что вокруг хватало людей и машин, приходилось вертеть головой, чтобы не наехать на кого-нибудь. Лав-фолз можно назвать городом контрастов. Почти разоренный пригород с брошенными домами и вполне себе бурная жизнь в центре.
После закрытия завода по производству удобрений, город ещё не загнулся лишь из-за того, что является идеальным перевалочным пунктом для перевозки товаров между двумя королевствами. Только благодаря торговле Лав-фолз не стал городом призраком, коих хватает на карте страны.
Опять же из-за такого положения дел, одна часть города заметно богаче другой. Если в центре и элитных районах аккуратные газоны, красивые домики и дорогие авто, то стоит чуть отъехать подальше, можно попасть в самое натуральное Гетто, где люди сидят на пособие по безработице, подрабатывая разнорабочими, а то и торгуя наркотиками и своим телом.
— Город контрастов, — с презрением фыркаю.
А ведь всего-то и надо было, что найти деньги на модернизацию завода. Люди были готовы работать даже зная, что могут слечь с раком или еще какой болячкой, наглядным примером был отец Джона. Он работал до последнего, хотя даже перед закрытием у него уже возникали проблемы со здоровьем.
— Если я когда-нибудь разбогатею, — даю себе обещание, — я все это бдядство исправлю.
Причем тут даже не потребуется заоблачные суммы. Достаточно открыть хоть какое-то производство, да те же бумажные коробки клеить. Нужен хоть небольшой, но стабильный доход, чтобы люди перестали пожирать друг друга. И пускай они не делают это в прямом смысле, общей картины это не делает лучше.
Припарковав велики возле двухэтажного кирпичного здания, Шельма повела нас к стеклянной двери, которая располагалась по соседству с кафе, было видно, что здание перестроили, организовав дополнительную дверь для скупщика золота. Над стеклянной дверью висела вывеска с надписью: «Ломбард».
— Откуда ты вообще знаешь об этом месте? — прислонив к стене свой велик, спрашиваю у Шельмы.
— Из газет, — посмотрев на меня краем глаза, — здесь «случайно» пытались переплавить проклятую вещь, из-за чего погиб один из работников. Если ты вдруг решишь найти подработку на лето, то лучше обходи это место стороной, мелкий…
— Как скажешь подруга, — насмешливо соглашаюсь.
— Я что-то пропустила? — возникла рядом с нами Кларис. — С каких пор вы так подружились?
— Не понимаю, о чем ты, — невозмутимо ответила Шельма, открыв дверь, она прошла внутрь.
Посмотрев на Кларис:
— Да, не понимаю, о чем ты, — подражая беловолосой ведьме, прохожу внутрь.
— Ей! — раздается возмущенно позади.
Наблюдавшая за всем этим Хельга, лишь хмыкнула, не став ничего комментировать.
Пройдя внутрь я увидел стеклянную витрину со всякой всячиной, помимо этого на стенах висели даже на вид старые ружья, декоративные мечи, в углу разместился старый музыкальный автомат, электрогитара с усилком и здоровенной колонкой. Подойдя ближе, я увидел в продаже старые монеты, какие-то сувениры, бинокль и в целом явно сувенирные вещи.
Сквозь стекло за прилавком я разглядел худощавого мужчину, который сидел на табуретке, заполняя какой-то журнал. Присмотревшись, понимаю, что он пытается свести дебет с кредитом, и циферки явно не сходятся. Не критично, но прибылью в этом месяце даже не пахнет.
Отложив ручку, парень поднялся, и я смог его получше рассмотреть. На вид лет тридцать, в джинсах и белой рубашке. Каштановые волосы, правильные черты лица, хотя и немного вытянутые.
— Чем я могу вам помочь? — моментально сменив серьезное выражение лица на плутоватую улыбку.
— Мы бы хотели продать золото, — первой заговорила Шельма.
— Если вы принесли очередную «фамильную» ценность, то мы подобным больше не занимаемся! — улыбка моментально сменилась на подозрительный прищур.
У продавца было довольно выразительное лицо.
— Золотой песок и самородки, — с этими словами ставлю на прилавок банку из-под горчицы.