— Вижу я для всех!
Минуты текли за минутами, складывались в десятки, потом медленно становились часами, а армия все шла и шла из ворот небольшой крепости: рыцари в тяжелых доспехах и сомкнутые ряды копейщиков широким полукольцом охватили долину, а по стенам поднялись бесчисленные стрелки с большими луками и мощными арбалетами. Одному горну вторили сотни, и тысяча знамен как одно летели по ветру
И наступающий враг, не в силах одолеть страх, остановился.
Далибор Отважный поднялся в стременах и с восторгом оглядел свою небывалую армию.
— Ай да маг! — крикнул он отставшему Димитару. — А говорил стар, силы и магии не осталось. Но я-то знал: врешь, шельмец. Ничего! Теперь-то им не устоять! Клянусь богом, они дрогнут. А как дрогнут — так и побегут!
А Димитар растерялся. Только что стоял один в чистом поле, лишь двое воинов прикрывали его щитами, и вот вокруг появились люди: конные латники, пешие копейщики, мечники и стрелки… что это? Откуда?
— Это не моя армия! — испуганно закричал он правителю, — Остерегись, господин!..
Но было уже поздно, Далибор не слушал. Он поднял коня на дыбы, взмахнул мечом и закричал:
— За мной, мои воины! Слава и победа ждут нас!
И городское воинство ринулось за своим полководцем, подхватив за собой магическую ложь, ничем не отличимую от правды.
И враг дрогнул. Дрогнул и побежал! Знаменосцы роняли стяги, ратники бросились врассыпную. Рыцари разворачивали коней и давили собственную пехоту. Кого-то останавливали свои же люди, кто-то на скаку валился с лошади и умирал, не в силах подняться. А тех, кто все же избежал лошадиных копыт и ударов соратников, настигали и рубили воины Далибора Отважного.
— Главное — посметь! — хохотал в угаре боя Далибор, рубил, смахивал с лица кровь и снова бросался в погоню. — Я — посмел! Я никогда не проигрываю!
Правитель был счастлив, счастлива была вся его армия, весь его город: победа, только что казавшаяся несбыточной, сама шла в руки.
А в груди Димитара леденело от страха:
— Звонко-Звонко! Что же ты наделал… спаси тебя бог, глупый мой ученик.
— Видишь? — Звонко закашлялся. Рот наполнился теплым и соленым.
— Вижу! Они побеждают! Звонко, родной мой врунишка, они побеждают! Теперь ты не соврал…
Ивка, вцепившаяся в ограждение, вся вытянулась навстречу битве. Сейчас она казалась такой же ласточкой, как и те, сверху: стремительная, как молния, вспорхнет и полетит. С трудом отдышавшись, он закончил:
— Ну так беги туда, встречай… — и отвернулся, чтобы она не увидела крови на губах.
— Я пойду, конечно!
Девчонка подхватила подол, и ее башмачки дробно застучали по ступеням.
— Будь счастлива, — шепнул он вслед, но она уже исчезла. — Вижу я для всех.
Держи, врунишка, держи свой обман, сколько сможешь. Рано сдаваться: враг бежит, но еще не разгромлен… пусть бежит и дальше, пусть трепещет в ужасе. Пусть ужас настигает его каждый раз, как только помыслит он о войне.
И пусть запомнит Звонку, который умел врать.
Залитый вражеской кровью, но сам веселый и невредимый, возвращался Далибор к городским воротам. Сегодня он снова чувствовал себя победителем: не сможет Грегур отказать герою, не сможет Милушка полюбить другого. А там и до короны недалеко. Он не проиграет, недаром он — Далибор Отважный!
А кто этот скорбный старик у его стремени? Ах да, это же городской маг… полезный старикашка. Без него, пожалуй, не было бы победы.
— Почему ты так мрачен, старик? Радуйся! Мы победили!
Но старик, казалось, не слушал. Мелко дрожали бледные губы, а в глазах стоял страх: перетрусил так, что до сих пор не опомнился. Что ж, власть и слава — для молодых и сильных, а старым больше приличествует покой. С этим стариком Далибору хотелось быть щедрым и великодушным.
— Я награжу тебя, проси чего хочешь.
— Коня, мой господин! — взмолился маг. — Ничего не надо, дай мне коня!
— Коня? И всего-то? — Дадибор усмехнулся и, спешившись, передал поводья. — Забирай, он твой.