Испанский спецназ работал четко по команде. Здесь не возникло никакого языкового барьера – язык жестов в данной операции был понятен всем. Потребовалось пятнадцать минут, чтобы скрутить и вывести по одному всех бандитов из главного здания. Ребята проверяли каждый коридор, каждый кабинет. Оставалась одна операционная, где горел свет.
- Надеюсь, мы не опоздали, - прошептал Лисицын.
Ворвавшись внутрь, эксперты обнаружили женщину, лежащую на операционном столе, а рядом с ним хирурга и двух ассистентов.
- Всем стоять, руки вверх! – гаркнул майор. – Федеральная Экспертная Служба. Совместно с полицией Испании. Вы все задержаны. Кто дернется – пристрелю, не глядя.
Трое мужчин испуганно захлопали ресницами.
- Что с ней? – кивнула Юля на пациентку, приставив пистолет к голове одного из ассистентов.
- Она под наркозом, - запинаясь, пробормотал он, пока Лисицын скреплял наручниками хирурга и второго ассистента.
- Операция началась? – задала второй вопрос Соколова.
- Нет.
- Прекрасно. На выход! – она защелкнула железные браслеты.
Когда вся банда была плотно упакована в полицейские микроавтобусы, четверо экспертов собрались во дворе перед входом.
- Ну что, теперь идем освобождать жертв? – предложил Котов.
- Если я правильно понимаю, то вон то трехэтажное здание с зарешеченными окнами и есть их общежитие, - указал рукой Шустов.
Игорь оказался прав – внутри они нашли девятнадцать человек: пятнадцать женщин и четырех мужчин. Поняв, что их пришли освободить, дамы устроили такой переполох на нервной почве, что Котову и Лисицыну приходилось постоянно повышать голос. Они пытались как-то организовать процесс, но сначала нужно было успокоить женщин.
Посмотрев на этот балаган, Хуанхо вызвал сразу несколько машин скорой помощи, которые увезли пленников в ближайшую больницу, а эксперты пошли обыскивать кабинеты руководства.
- Костя, смотри! – Юля достала из папки несколько листов. – Это списки.
Лисицын подошел к ней и взял пару листов.
- Так, фамилия-имя-отчество, дата рождения, группа крови, резус-фактор… - он запнулся. – Я так понимаю, это дата смерти и сумма за вырученные органы.
- Бухгалтерия… - медленно произнесла Соколова и тут же спохватилась. – Надо найти Сахаровых, Слепцову Олесю и Ковшовых.
Каждый склонился над своими бумагами.
- У меня никого нет, - первой отчиталась Юля.
- У меня есть Слепцова, Сахаровы и Ковшова Наталья. Только вот Наталья… - он не договорил, они уже знали, что ее не было в живых. – Подожди, - Костя нахмурился. – Ну-ка, посмотри, у тебя дети есть? У меня только взрослые.
Юля еще раз проверила списки и побледнела.
- Нет, у меня тоже только взрослые. На детей отдельные списки?
Она бросила документы на стол и стала открывать все ящики подряд, пока Лисицын взламывал сейф. Однако единственное, что им удалось найти, были паспорта взрослых жертв.
- Детей как будто и не было, - растерянно развела руками капитан.
- Но мы-то знаем, что они были, - напрягся Костя. – Надо искать.
- Надо поговорить с выжившими и колоть этих преступников! – голос Соколовой звенел от возмущения. – Куда они детей дели?!
- Сейчас разберемся. Пошли! – приказал майор.
========== Часть 17 ==========
Пока Лисицын с напарницей занимались клиникой, Шустов поехал в больницу разговаривать с потерпевшими, а Котов на пару с Хуанхо Видалем, взяв несколько местных оперов, вернулся в отель – предстояло задержать Бориса и его окружение. Костя первым вошел в номер, Борис, Виктор и охранник находились там.
- Ну что, все чисто? – вскочил Кульков с кресла.
- Чище только у хирурга, - невозмутимо ответил капитан, пропуская в комнату испанских коллег.
- Что это? – глаза Бориса забегали, охранник схватился за пистолет.
- Пушку на пол, - моментально среагировал Котов, направив на него свое оружие. – Давай-давай, не выделывайся.
Охранник выронил пистолет из рук.
- Вот и молодец, - криво улыбнулся капитан. – Да, для тех кто хочет сейчас прикинуться, что не знает испанского, сообщаю, что вы все задержаны по хреновой туче статей. Вам будем предъявлено много разных обвинений: участие в ОПГ, похищение людей, торговля человеческими органами… В общем, каждый честно заработал себе на пожизненное.
- Так ты мент поганый, - прищурился Борис.
- Смотри-ка, соображать начал, - усмехнулся Котов. – Руки сюда давай.
- И Ольга, я так понимаю, жива?
- Правильно понимаешь.
- А что ж ты своих бьешь, а? – ехидно сказал Кульков. – Тем более, бабу…
- Я и тебе сейчас двинуть могу, хочешь? – Костя изменился в лице и сунул кулак тому под нос.
- Не, начальник, тут ты не прав, - расплылся в улыбке уголовник. – Мы в цивилизованной стране, тут такие методы не поощряются.
- Уговорил – дождусь, когда тебя домой пришлют, - Котов убрал кулак. – Но там уж пеняй на себя. Знаешь, что бывает в нашей стране за действия, направленные против сотрудника правоохранительных органов?
- Так Скворцова из ваших все же? – улыбка мигом сползла с лица похитителя.
- Из наших, из наших, - не стал разубеждать его Костя.
- Я не знал, начальник, - попытался выкрутиться Кульков.
- Незнание закона, как ты понимаешь, не освобождает от ответственности, - невозмутимо ответил Котов, направляясь к выходу.
Испанские коллеги быстро скрутили и загрузили всех в полицейский микроавтобус, а Костя отправился в больницу – помогать Шустову опрашивать потерпевших. Девятнадцать на одного все-таки тяжелый расклад.
Вечером, собравшись в зале, эксперты звонили в Москву с отчетом. Надежда Сахарова с мужем были живы и находились вне опасности. Андрей поехал в больницу к Олесе, не веря своему счастью, и упросил врачей позволить ему остаться там на ночь. Взрослые заложники были в прекрасном здравии, если не считать психологическую составляющую. Все рассказывали одну и ту же историю: с ними знакомился Борис и предлагал покатать по местам, которые неизвестны обычным приезжим, показать типично испанскую жизнь, а не то, что выставляют для массового туризма. В итоге он привозил их в клинику к Акробату, где их тут же помещали в общежитие-тюрьму. Там говорили, что пока родственники не заплатят выкуп, они будут сидеть здесь, но вреда им никто не причинит.
- Представляете, Галина Николаевна, - с трудом выговаривала Юля. – Когда кто-то из общежития пропадал, остальные радовались, что того отпустили на волю. Никто не знал, зачем они там на самом деле. У многих сейчас истерика…
- Но самое главное, мы не знаем, где дети. Мы не можем найти на них никаких данных, никаких записей, - подхватил Лисицын. – Завтра спецрейсом вам привезут всю эту команду… в полосатых купальниках.
- Тут-то мы их расколем, - ударил кулаком по ладони злой Круглов. – Подонки!
- Компьютеры нам передайте, - встрял Тихонов. – Может, там что-то есть. Закодированное или спрятанное.
- Передадим, - кивнул Котов. – Испанские коллеги сейчас пробивают мобильные телефоны Кулькова и Акробата. Такое ощущение, что не хватает главаря. Эти двое, конечно, мутили дела, но вряд ли они – верхушка.
Повисла пауза – каждый думал о своем.
- Как Оля? – вздохнув, спросила Рогозина.
- Нормально, - пожал плечами Шустов. – Учитывая ситуацию.
Оля… Котов вспомнил, что в больнице ему дали специальную мазь, которая помогает при сильных гематомах. Сказали, чудеса творит – все проходит чуть ли не на глазах. Костя вышел из комнаты, чтобы отдать тюбик Скворцовой. Та сидела на кухне в одиночестве – Елена ушла в комнату: ей было тяжелее всех, ведь дочь погибла, а где внучка – неизвестно.
- Вот, - Котов положил мазь на стол, не зная, как говорить на эту тему. – Врачи говорят, что очень хорошее средство, и… - он потоптался на месте, махнул рукой и пошел на улицу.
- Спасибо, - уже выходя за дверь, услышал он.