Рита смотрела на хохочущего сына и не верила своим глазам: этот ребенок рыдал десять минут назад! Не сразу она заметила, что Павел в открытую наблюдает за ней, за всеми эмоциями, которые, должно быть, легко читаются на ее лице и в мимике. Власова попыталась быстро вернуться в свою обычную броню, но Никита хохотал от души, и было чертовски сложно не поддаться его веселью. Она улыбнулась, смутившись, потому что Павел все смотрел и смотрел на нее, не отводя взгляда.
- Ну… дайте мне минут пять, - пробормотала Рита, удаляясь в комнату и закрывая за собой дверь.
Музей паровозов. Власова беззвучно хмыкнула, хотя внутри все клокотало от смеха. Музей. Не поминайте всуе, как говорится. Дернув головой, она быстро вытащила из шкафа джинсы со свитером и поспешила переодеться. Никита, конечно, улыбался, но кто его знает, что там может произойти, пока ее нет. И Рита изо всех сил гнала от себя мысли о том, как быстро и легко Павел нашел общий язык с ее сыном. Даже не просто нашел, а смог уловить настроение, чтобы переломить ситуацию. «Очень клевый вариант!» Она и не слышала никогда от него таких словечек, в духе подросткового жаргона. А может, у него все же есть дети? Или племянники? Ну вот! Хотела же не думать! – рассердилась сама на себя Власова, но не думать получалось как-то плохо.
Когда Рита вышла из комнаты, мужчины что-то внимательно рассматривали на планшете и сосредоточенно обсуждали.
- Если мама разрешит, то не вопрос, - говорил Гранин.
- Что мама разрешит? – тут же вмешалась Власова. – Что я пропустила?
Мужчины оторвались от своего занятия, синхронно подняв на нее глаза, после чего Павел встал, отдав планшет Никите.
- Прекрасно выглядишь, - улыбнулся Гранин, вызвав у Риты насмешку.
- Да ладно тебе, я ж не в вечернем платье, - и она повернулась к сыну: - Одевайся, Ник.
- Ты прекрасно выглядишь во всем, - не оставил тему Павел.
- Гранин, ты поаккуратнее – здесь ребенок, - сухо напомнила Власова, застегивая сапоги, но когда выпрямилась, увидела, что он держит ее куртку раскрытой.
- Так я вроде за рамки и не выходил, - улыбнулся он, видя, как брови Риты осторожно, по-саперски, лезут вверх, пытаясь скрыть ее удивление. – А мужчина пусть учится, как нужно обращаться с дамами.
Она хмыкнула и просунула руки в рукава.
- Я готов! – радостно отрапортовал Никита.
- Открывай дверь и – на выход, - кивнула в соответствующую сторону мать.
Когда вся троица оказалась на улице и Власова увидела детское автокресло в машине, любопытство все же взяло верх, хотя она предпочитала называть это предосторожностью.
- Так откуда у тебя кресло в машине, если детей нет?
- Знакомая попросила отвезти ее с ребенком в аэропорт, - просто ответил Гранин. – Так кресло и осталось. Они в следующую субботу возвращаются с дочкой из поездки.
- И ты встречаешь? – прозвучало скорее как утверждение.
- Ну да, - пожал он плечами. – Из Домодедово до Истры с ребенком и чемоданами, полагаю, не так легко добираться. А мне несложно помочь хорошему человеку, - он повернулся к мальчику. – Запрыгивай, Ник.
Дождавшись, когда Павел пристегнет ее сына и снова окажется перед ней, Власова осторожно спросила:
- И много у тебя таких… хороших человеков, которым ты помогаешь?
- Да я как-то не считал, - удивился он вопросу и прищурился, пытаясь понять, куда она клонит.
- Нет, ну ее ты отвозишь в аэропорт с дочкой, меня ведешь в музей с сыном, третью еще там куда-нибудь… с кем-нибудь… - нервно повела плечом Рита и вопросительно стрельнула глазами.
Гранин усмехнулся, долго смотрел на нее испытующим взглядом, словно сомневался, стоит или не стоит отвечать на такой выпад.
- Так что, добрый самаритянин, - его молчание отрицательно сказалось на Власовой, - сколько у тебя таких, как я?
- Как ты – ни одной, - прочувствованно ответил Павел, приложив руку к груди и явно веселясь от ее возмущенного допроса, затем подошел к ней ближе и открыл дверцу переднего пассажирского сидения. – И скоро ты в этом убедишься. Надеюсь. Садись, поехали.
Тихонов обдумывал, как бы так сделать, чтобы их отпуска с Амелиной снова совпали, когда компьютер отчаянно запищал. Подняв голову на монитор, Иван оживился. Каково же было его удивление, когда программа пискнула еще раз, потом снова и опять.
- Ну ничего себе! – чуть не присвистнул он, хватаясь за телефон. – Галина Николаевна, Воробейников взял билеты на свои новые документы! – выпалил Тихонов. – Да, здравствуйте… И это еще не все – он вылетает из Внуково в Сочи, из Домодедово – в Израиль, выезжает с Павелецкого вокзала в Ростов-на-Дону, а с Ленинградского, соответственно, в Питер! Причем время отправления у всех самолетов и поездов примерно одинаковое.
- На что он рассчитывает? – недоумевала Рогозина. – Что у меня не хватит людей отправить по всем точкам? Готовь информацию, сейчас тебе наши будут звонить. Я выдерну всех: Круглова, Котова, Майского и Белую.
- Главное, чтобы не получилось, что в итоге он уехал автобусом в какую-нибудь Калугу, - осторожно заметил Иван.
- Так, а где у нас Ольга? – спохватилась Галина Николаевна.
- Судя по всему, у Котова – все жучки и маячки фиксируются по его домашнему адресу, и телефон – тоже, - доложил он.
- Прекрасно, - вздохнула с облегчением полковник. – Жди звонков!
- Хорошо, - кивнул программист и принялся выводить на печать все рейсы, пока Галина Николаевна обзванивала оперативников. На всякий случай.
Как ни хотелось Котову покидать свое уютное жилище, но приказ есть приказ. К тому же, Скворцова напомнила, что она собиралась к Ане в больницу.
- Мне не очень нравится эта идея, - честно признался Костя, подавая ей пальто.
- Почему? – удивилась она. – Воробейников сейчас занят тем, чтобы замести следы и незаметно скрыться. Да и зачем я ему?
- Затем же, зачем и мне, - не разделял ее спокойствия Котов. – Совершенно очевидно, что этот урод к тебе неровно дышит!
- Но ведь в данной ситуации важно, к кому неровно дышу я, - с улыбкой заметила Ольга и, встав на цыпочки, поцеловала встревоженного жениха. – Отвези меня до больницы – тебе по пути. А уж внутри там есть и Лисицын, и дежурный охранник. Я буду осторожной.
И Котов, скрепя сердце, согласился. Он высадил ее почти у самых ворот, дождался, пока она пройдет на территорию больницы, и помчался по нужному адресу. Скворцова шла спокойно и в какой-то степени весело – отношения с Костей можно было считать выясненными, и на сердце от этого стало значительно легче. Как и от того, что Ане становится лучше с каждым днем.
- Простите, пожалуйста… - услышала Ольга жалобный почти детский голосок и обернулась. Перед ней стояла девчушка-подросток, съежившись не то от холода, не то от чего-то еще. – У меня тут мама лежит, ей лекарства нужны, - сбивчиво тараторила она. – Вы случайно не знаете, где тут ближайшая аптека? – девочка достала листок и протянула его Скворцовой. – Нужно срочно. У врачей, как обычно, ничего нет, - несколько зло прозвучал ее голос. – Если знаете, помогите, пожалуйста… Это список лекарств…
- Точно не подскажу, - Ольга, задумавшись, обернулась на ворота. – Мне казалось, что дальше по этой улице, на перекрестке…
Скворцова не договорила, потому что кто-то схватил ее сзади и сунул в лицо какую-то тряпку с резким запахом. Хлороформ! – промелькнула мысль, и Ольга даже попыталась не дышать и бороться с агрессором, но уже через несколько секунд почувствовала, как химическое вещество одерживает верх.
========== Часть 45 ==========
Смешанные чувства не покидали Риту и по дороге в музей. Никита довольно сообщил, что сначала они едут на Рижскую, а потом на Павелецкую, потому что есть два разных музея, посвященных паровозам, и первый закрывается уже в четыре часа дня. Власова поняла, что в данной ситуации единственное, что она может – это контролировать процесс, потому что мужчины уже все обсудили и решили без нее. Она откинулась на спинку сидения и почему-то испытала чувство облегчения: ее усадили, куда-то везут, ничего не требуют – красота же!