- Кушай, мой хороший, кушай. Какое это счастье, когда ребенок хорошо ест! – восторгалась она, и Рите пришлось смолчать. Ну, счастье значит счастье. – Руслан-то у меня хорошо ел, а вот Павлик…
- Ма-ам, - предостерегающе протянул Гранин-младший, и Власова, встрепенувшись, широко улыбнулась.
- Так ты у нас привередлив в еде? - посмотрела она на Павла, вспоминая разговор.
- Был, - уточнил он.
- Не накормить было! – подхватила Елена Андреевна. – Это не хочу, это не буду…
- И кто бы мог подумать, - довольно протянула Рита, видя смущение кавалера. – А как вырос-то, как вырос – и не скажешь даже.
- У меня хорошие мальчики, - гордо погладила сына по плечу мать, словно не замечая ироничного взгляда гостьи, расстреливавшего Павла.
- Замечательные просто! – охотно согласилась Власова, не сводя глаз с Гранина-младшего.
- Спасибо, приятно слышать, - отозвался он, и Рита спохватилась, что сказала комплимент, сама того не желая, и поспешила укрыться за чашкой чая.
После обеда Власова мягко намекнула сыну, что хозяевам нужна передышка от гостей, а на улице светило такое солнце, что неплохо было бы погулять и подышать свежим воздухом. Кислая физиономия Никиты ясно говорила, что он думает об этой идее, но Анатолий Павлович поддержал инициативу Власовой.
- Ты на лошади когда-нибудь катался?
- Нет, - удивленно ответил ребенок.
- А хоть видел?
- Ну… в цирке – да.
Павел улыбнулся – он знал, к чему клонит отец, но молчал.
- Значит, пойдем, я тебя познакомлю с одним моим другом. А если будешь себя хорошо вести, то он даст тебе на Гнедом покататься, - пообещал Анатолий Павлович. – А байки травить и на свежем воздухе можно.
- Мам, можно я пойду тогда с дедой Толей? – отпросился Никита, и Рита едва успела удержать челюсть на месте.
- С дедой Толей? – не веря своим ушам, переспросила она, и Гранин-старший объяснил:
- Конечно! Что мы, на партсобрании, что ли, чтобы он меня по имени отчеству называл? Я для всех внуков деда Толя. И для всех детей вообще, - добавил он, заметив застывшее выражение лица Власовой. – Да ты не переживай, Риточка… Ничего, что я на ты?
- Ничего, - пробормотала она, с трудом приходя в себя.
- Славный у тебя парень, - похвалил старик. – И ты красавица!
- Спасибо, - совсем смутилась Власова.
- Красавица-красавица, - поддержал отца Павел, обнимая ее за плечи.
- Хватит уже девочку в краску вгонять! – на выручку неожиданно пришла Елена Андреевна. – Хотели гулять идти – отправляйтесь, пока светло! И тепло! Прям радует нас весна в этом году – аж двадцать градусов уже!
Домочадцы и гости поспешили покинуть кухню. Рита была в замешательстве от такого сердечного приема, словно они с Никитой уже были частью семьи. Да, Власова, одичала ты совсем на своей работе в тесном общении с преступным элементом. Простое человеческое отношение воспринимаешь как чудо чудное.
- Пусть они идут к Степанычу, а мы с тобой – в другую сторону, - наклонился к ее уху Павел, когда они оказались на улице все четверо.
- В какую еще другую сторону? – напряглась Власова. – А Ник?
- С ним все будет в порядке, ты можешь даже не переживать. Мой отец привык обращаться с детьми. У меня одному племяннику семь, другому – девять, - он проникновенно посмотрел ей в глаза. – Все правда будет хорошо.
И прежде чем Рита успела что-либо ответить, Никита уже весело махнул ей рукой и ушел по дорожке с Анатолием Павловичем. Гранин-младший протянул ей руку.
- Пойдем.
- Куда?
- Буду тебя за ручку по парку водить, - улыбнулся он, и Власова прыснула со смеху, но пальцы в его ладонь все-таки вложила.
Руки у Павла были теплые, мягкие. Он бережно захватил ее пальчики и притянул к себе. И Рита вдруг поняла, что он действительно медленно, но верно выщипывает из нее колючки, но пока не знала толком, как к этому относиться.
Никита с прогулки вернулся довольный не только из-за поездки верхом, но и потому что позвонил Илья, извинился за выходные и предложил забрать его с утра на каникулы к себе. Рита улыбнулась радости сына и поинтересовалась, во сколько именно приедет отец. Но оказалось, что мужчины не условились о точном времени.
- Ладно, я ему позвоню попозже – узнаю, - кивнула Власова и, обернувшись, заметила хмурый взгляд Павла. – Что-то не так? – удивилась она.
- Мне не нравится, что ты общаешься с Ильей, - заявил он, когда Никита вновь ускакал с дедой Толей в комнату.
- Мне тоже, но что делать – он отец Никиты, - она пожала плечами, а потом вдруг вгляделась в его глаза. – Гранин, ты вот сейчас в миллиметре от того, что я подумаю, что ты ревнуешь.
- А если так, то что? – с вызовом бросил он, брови Риты удивленно поползли вверх.
- Как у тебя все быстро, Паша.
- Быстро? Я неделю присматривался к тебе издалека…
- Доспехи покрепче выбирал, - грозно бросила Власова, – чтобы не убило?
- Хотел понять, что ты за человек, - не смутился Гранин.
- И как успехи? – не сменила тон Рита.
- Отличные успехи, - самодовольно ответил он.
- Надо же! Просветишь?
- Всему свое время, - повторил Павел уже сказанную ранее фразу.
Власова не прореагировала, лишь заявила, что пора ехать домой, потому что ей еще сына надо собрать на неделю к отцу.
Послевкусие от разговора осталось горькое, но у самой двери, когда Никита первым юркнул в квартиру, Гранин задержал Риту.
- Да, я ревную, - глядя ей в глаза, сказал он. – И ты прекрасно знаешь почему, - он наклонился и быстро поцеловал ее. – И не надо мне говорить, что права у меня на это нет.
- Не, ну дело-то хозяйское, - усмехнулась Власова. – Если тебе так хочется ревновать – ревнуй. Ты же должен понимать, что я не брошу общение с Ильей только потому, что ты появился в моей жизни. Он всегда будет отцом Никиты, а мой сын имеет полное право общаться с папой, и я эти встречи координирую.
- А вот это хорошо, - неожиданно для нее улыбнулся Павел, и Рита опешила:
- Что хорошо?
- Фраза «ты появился в моей жизни». Мне нравится, - одобрил он и, прежде чем она успела что-либо ответить, снова притянул к себе и поцеловал.
И на этот раз не отпускал долго, словно стремясь доказать, что он определенно лучше любого Ильи.
========== Часть 51 ==========
После обеда у Софьи Михайловны с неожиданно удачным исходом Котов и Скворцова заехали к Рогозину за вещами Ольги, и вечером уже в квартире все было так, словно ничего страшного не случалось, никаких страстей и интриг, подозрений и преступлений. Скворцова что-то весело напевала себе под нос, колдуя на кухне. Костя помогал невесте, периодически бросая в ее сторону довольные взгляды. Вот такая она ему нравилась больше всего – беспечная, радостная, позитивная.
- Я тут подумала, - вдруг сказала Ольга, помешивая содержимое сковороды, пока Котов догрызал хвостик морковки. – Если Рогозина – моя тетя, то ты вроде как тоже становишься ее племянником. Ну, не кровным, но…
- Нет уж, спасибо, - чуть не подавился он. – Я думаю, нам хватит того, что ты племянница полковника.
- Я еще и дочь полковника, - как бы невзначай бросила она, и он замер. – Не знал, да? – улыбнулась Скворцова. – Я не люблю об этом говорить.
- Почему?
- Потому что звание дали посмертно, а я бы предпочла живого папу, но… это считается не патриотичным и все такое. Я вообще не люблю говорить о папе, потому что все считают, что я должна им гордиться, ведь он такой отважный солдат… - Ольга убавила огонь и накрыла сковороду крышкой.
- А ты разве не гордишься? – недоверчиво посмотрел Котов.
- Горжусь, - кивнула она. – Но горжусь, как человеком, а не как солдатом. Он был очень хорошим, добрым, честным. И все время жалел, что у него только я. Говорил, что мне было бы веселее с братиком или сестренкой, но… - Скворцова подошла к жениху и положила ему руки на плечи. – Костя… я могу тебя кое о чем спросить?
- Конечно, - улыбнулся он, чмокнув ее в нос.