- Твоя мама сказала, что ты собирался жениться на одной девушке, но она оказалась преступницей, - Ольга осеклась, заметив, как он изменился в лице.
- Что ты хочешь знать? – прозвучало довольно грубо. – Да, была такая, звали Аленой, но… - он выдохнул. – Оль, она в прошлом, глубоко в прошлом, и я не хочу ее оттуда доставать.
- Я понимаю, - кивнула Скворцова, успокаивающе проводя ладонью по его щеке. – Скажи мне только одну вещь. Тогда, когда я только вернулась из Испании и узнала про Аню, я сказала, что меня не подозревают, потому что я племянница полковника, а ты ответил «да хоть дочь генерала»… - она не договорила, и Котов снова вздохнул.
- Да, это она. Она была дочерью генерала Колосова. Он ее разрабатывал раньше нас. И застрелился, когда вскрылось, что именно она глава банды. – Ольга встала на цыпочки и потянулась за поцелуем, словно извиняясь, что вытащила такую страшную тему.
- Все, я больше не спрашиваю, - мягко улыбнулась она. – Мне именно та фраза покоя не давала. Въелась в мозг и все. Не могла ее оттуда выудить, все вертелась и вертелась там. Как заноза.
- Ты у меня супермозг, - оттаивал Костя.
- О, нет! – воскликнула она. – Я тот еще фрукт… Я сенсорик – у меня слишком много чувств и эмоций. Именно поэтому мне нужны очень сильные мозги, чтобы все это добро контролировать. Иначе караул.
- Какой такой караул? – хитро обнял ее за талию Котов.
- А такой, - неопределенно махнула рукой Ольга. – Если пойти на поводу у эмоций, можно столько наворотить…
- Но если эмоции хорошие, почему бы не наворотить? – явно провоцировал Костя.
- Ах ты подстрекатель! – шутливо шлепнула его ладонью по плечу Скворцова.
- Да, я такой, - довольно отозвался тот и честно признался: - Очень хочется на тебя посмотреть в безудержной власти эмоций и чувств.
- Так ты уже видел, - улыбнулась она. – Помнишь свадьбу Юли и Кости?
- Ну.
- А что было потом – помнишь? – хитро заглянула она в глаза, и Котов расцвел.
- Ой, как я хочу продолжения банкета-а…
Скворцова расхохоталась, отошла от жениха к плите и заглянула под крышку. Ужин потихонечку журчал в сковородке.
- О-оль, - Костя подошел сзади и обнял ее.
- М-м?
- Я правда хочу…
- Да поняла я, - весело отозвалась она. – Погоди, сейчас тут все выключу, а то ведь сгорит!
Крутанув рукоятки газовой плиты, Скворцова повернулась к нему лицом и легонько пихнула на выход. Котов послушно попятился в комнату, не разжимая объятий. Лишь когда она стала сдергивать с него футболку, расцепил руки. Ольга жеманно провела ладошками по обнаженному торсу, заставив Костю вздрогнуть от настойчивости прикосновений.
- Все мое, – довольно мурлыкнула она, целуя его в плечо, после чего толкнула спиной на кровать.
И он упал, как в омут с головой, тоже отключая мозги, чтобы насладиться ею, не думая больше ни о чем, просто зная, что они наконец-то вместе и это наконец-то навсегда. Котов был настолько уверен в этом, что потом, когда она сладко потягивалась на соседней подушке, он вдруг спросил:
- Оль… а ты когда хотела свадьбу?
Она приподнялась, чтобы прочитать по лицу, к чему он клонит.
- Я как-то не думала, - честно ответила Скворцова. – Но твоя мама что-то говорила о Красной горке.
- А ты хочешь белое платье, праздник, много гостей, да? – продолжал спрашивать Костя, и она нахмурилась.
- Ты это все к чему?
Он резко сел на кровати, увлекая ее за собой.
- Давай поженимся завтра? – предложил Котов, и Ольга вытаращила глаза от изумления.
- Завтра?
- Ну да, двадцать четвертое марта – очень хорошая дата, - он уверенно кивнул. – Это наш день, наше событие. Не хочу никого. Хочу взять тебя за руку и отвести в ЗАГС. И выйти оттуда уже с женой, Котовой Ольгой Сергеевной… А дальше пускай за нас выпьют все, кто хочет… Что скажешь?
- Твоя мама нас убьет, - медленно произнесла Скворцова, но утаить улыбку не получилось.
- Не убьет, - он тоже улыбнулся. – Должна понять, если любит. Я не хочу этот день ни с кем делить, ни перед кем щеголять, ни показушно улыбаться всем вокруг. Хочу, чтобы только ты и я.
- Там же кольца нужны…
- Завтра утром и купим.
- А как же формальности? Там есть какая-то пошлина, запись заранее…
- Я все сделаю и обо всем договорюсь, - проникновенно пообещал Костя, заглядывая ей в глаза. – Выходи за меня замуж… завтра! – сказал и замер.
- Ну, завтра так завтра, - просто ответила Скворцова и осторожно поцеловала его. Потом отстранилась и серьезно произнесла: - Я тебя очень люблю, Костя. Правда. Я никогда раньше не думала, что окажусь способна бросить вот так все ради кого-то. Если подумать хорошенько, то это просто безумие. Но я не жалею и… пожалуйста, сделай так, чтобы я никогда об этом не пожалела.
- Именно этим я и буду заниматься всю оставшуюся жизнь, - клятвенно заверил Котов и вновь бережно уложил невесту на постель, нежно целуя в губы.
Утро понедельника для майора Майского началось с важного шага. Позвонив Рогозиной и отпросившись на целый день, Сергей направился в больницу. Перед дверью палаты он затормозил, собрался с духом и постучал.
- Открыто! – послышался бодрый голос.
- Привет, - просунул Сергей голову внутрь и увидел Мельникову, сидящую, свесив ноги, на кровати в пижаме.
- Привет, - настороженно отозвалась она.
Майский неловко вошел в палату, закрыл за собой дверь и, неуклюже перетаптываясь на одном месте по несколько раз, доковылял до Ани.
- Я поговорить пришел, - виновато сообщил он и достал из-за спины большой пушистый букет из разных ярких цветов.
- Спасибо, - медленно произнесла девушка, поднося букет к лицу, и застыла, увидев на большой ромашке связку ключей. – Что… что это? – слабая улыбка появилась на ее губах, как сигнал к действию для бравого в иных ситуациях майора.
- Я не умею говорить красиво, - запинался он, стоя перед ней такой большой, сильный и смущенный. – Но я не хочу, чтобы ты улетала… ну то есть, чтобы вот совсем и потом больше не прилетала. Я знаю, что я виноват, что я олух, кретин, обормот… кто там еще? – Сергей закатил глаза к потолку, словно вспоминая нелестные синонимы.
- Разгильдяй и лоботряс, - охотно подсказала Аня, пытаясь спрятать улыбку за цветами, видя, как этот гигант практически тычет пальчиком в ладошку, как пухлый Карлсон.
Заметив, что она не то чтобы очень сердится, Майский присел перед ней на корточки.
- Виноват, знаю, - умильно заглядывал он ей в глаза, как серый мышонок – коту Леопольду. – Прости, а? Я больше не буду, честно-честно, мамой клянусь.
- Чего ты больше не будешь, охламон? – усмехнулась Аня, откладывая в сторону букет с ключами.
- Подозревать не буду. Всегда буду тебе верить… Ну, как же я тут без тебя-то останусь, а?
- А как раньше оставался? – не торопилась прощать Сергея девушка. – Поди, я только за дверь, так ты уже других в койку тащишь.
- Да не было у меня никого, - неожиданно серьезно ответил он. – Да и когда? То я на работе, то с тобой в скайпе, а то ты сама прилетишь…
- Правда, что ли, не было? – недоверчиво посмотрела на него Мельникова.
- Ну, говорю же… - он замер, глядя, как ее рука, колеблясь, движется к его лицу. Через секунду Аня нежно провела пальцами по его щеке.
- Ох, Майский, - горестно вздохнула она и выплеснула все, что накопилось у нее в душе: - Ты хоть понимаешь, как я себя почувствовала, когда эти уроды пришли сказать, что это твой сюрприз? Ты хоть понимаешь, что я уже не чаяла живой оттуда выбраться? Что я ждала, что вы приедете в любой момент, а вас не было? А вы… - она всплеснула руками, и Сергей быстро сел с ней рядом и крепко обнял.
- Понимаю, Аннет, все понимаю, - серьезно ответил он. – Говорю же: осознал, что кретин. Готов исправить свое недостойное поведение. Вот, ключи тебе принес от квартиры, где деньги лежат, - попытался пошутить Майский.
- Лежали, - хмыкнула она и подняла на него голову. – Я тебе верну эти деньги, ты не думай. Как только меня отсюда выпустят и карточку мне новую сделают, я все тебе верну.