— Как интересно… — вымолвил Петя, рассматривая ее, для чего наклонял голову то вправо, то влево. — Вы оба утверждали, что видели, как Зою Павловну застрелили…
— Да, мы с Ником видели, — неуверенно сказала Аля.
Будешь тут неуверенной! В этом доме столько странностей — поверишь в дьявольские потусторонние силы, которые издеваются над людьми. А как иначе воспринимать всю эту историю, выбившуюся из элементарной логики?
— И упала она рядом с мужчиной на пол?
— Да. Рядом упала, — кивнула Алька. — На пол.
— А сейчас в кресле сидит, — констатировал Петя. — Но два раза убить человека невозможно, может, раньше вы что-то не так рассмотрели?
— Как — не так? — выдавил потрясенный Ник, не отрывая глаз от неподвижного тела в кресле. — Если бы один из нас утверждал, что ее застрелили, то да, можно сомневаться, я бы сам признал: показалось мне. Но мы с Аликой вдвоем видели… Между прочим, на мамуле была блуза… голубоватая… после выстрела она намокла от крови на груди. Скажи, Алика!
— Угу, — подтвердила та апатично, Аля еще не пришла в себя. — А сейчас на ней другая кофточка. Желтенькая. И без пятен.
— О! — протянул Петя, подняв брови. — Убийца переодел свою жертву и усадил в кресло перед камином, в котором нет огня.
— Что ты несешь! — покривился Ник. — Зачем ему переодевать?
— Ну, а как она, убитая, переоделась и в кресле очутилась?
Аля и Ник робко пожали плечами, до сих пор до них не доходило, что именно здесь произошло, кроме того, что в кресле сидит не Зоя Павловна, а ее труп. Впрочем, сама мысль об убийстве наяву, а не в кино, мешала подключить серое вещество, чтобы сделать реальные выводы, как это сделал Петя:
— Короче, вы видели спектакль. А застрелили ее позже, уже без вас.
— Зачем спектакль? — не понимал Ник. — Для кого?
— Не знаю. — Отойдя в сторону, Петя достал из кармана куртки смартфон, а через минуту разговаривал. — Извините, дядя Андрей, за поздний звонок… Ну, да, ранний, тем более прошу прощения… Конечно, срочность. Тут в районе Озерков женщину застрелили — Вольскую Зою Павловну, она бизнес-леди, но стреляли не только в нее, трупов должно быть больше… Потому что мой друг и его девушка стали свидетелями убийств, но когда мы все вместе вернулись в дом Вольской, трупов недосчитались. В общем, дядя Андрей, история странная, вы сами приезжайте, все узнаете… Угу, ждем… Сколько нас? Трое… Есть ничего не трогать… Ах, да! Адрес… — И обратился к Нику: — Назови точный адрес.
4
И еще с прицепом
Каково это — стать свидетелем убийства, пережить смертельную опасность, убегая от убийцы, не спать всю ночь, рассвет встретить в компании полицейских и не найти свой паспорт? Аля чувствовала себя разбитым корытом, которое Пушкин поставил перед амбициозной старухой. Она сидела на угловом диване, подальше от камина, и не смотрела в ту сторону, где стояло кресло с темно-бордовым пятном на спинке. Сидела, поджав под себя ноги и укрывшись пледом, расстроенная из-за потери паспорта с удостоверением (искала, конечно, когда рассвело), чувствовала себя всеми покинутой и безумно уставшей. На нервной почве и голод разыгрался, однако в этом доме к глотку воды отвращение возникало, не говоря о куске хлеба, стоило вспомнить пятнышко на лбу хозяйки или кинуть взгляд на кресло с пятном.
Зою Павловну сунули в черный мешок, кинули на носилки и увезли в морг. Вон как бывает: жила красивая женщина, добившаяся в жизни пусть не грандиозного, но успеха, могла позволить себе каприз — содержать мальчика для здоровья, два раза в год ездила отдыхать за рубеж, да и вообще! Жила тетка в свое удовольствие и вдруг пулю в лоб получила. Надо было видеть, как ее осматривали молодые парни — как неодушевленный предмет… Вообще-то она и стала неодушевленной, все равно Альке не понравилось, если бы и с ней так обходились, пусть неживая, но Зоя Павловна была человеком, а не матрешкой.
В доме шел обыск, шел уже часа три, Нику разрешили собрать вещи, но из города выезжать запретили, собственно, как и Альке, обоим предстояло подписать соответствующие бумаги. Когда она услышала о запрете, шепотом (не без ужаса) поинтересовалась у Пети:
— Нас что, подозревают?
— Не думаю. Просто началось следствие, вы оба можете понадобиться в любой день.
— Не знаю, чем еще я могу помочь следствию, все рассказала, — недовольно заворчала Аля вслух.
От голоса Пети она вздрогнула:
— Сама с собой разговариваешь? Это признак шизы.
— Или неординарных способностей, — вяло возразила Аля.