— Вот! — сказал он отдуваясь. — Ты сам хотел его!
— Добрый человек! — приложил руку к сердцу Алдар-Косе. — Пусть аллах пошлет вам много лет жизни! Вы мудры, как великий Сулейман! А что если нам обменяться так: я даю коня, пять баранов и верблюжонка, а вы мне — верблюда? Тем более, что один из них сам сюда идет!
«Наконец-то аллах услышал мои молитвы! — взмолился родственник, и у него руки затряслись от жадности. — Аллах великий! За эту сноровистую верблюдицу я получаю коня, пять баранов и верблюжонка! Только бы не передумал этот глупец!»
Верблюдица тем временем сама подошла к своему верблюжонку и встала рядом. Медленно пережевывая жвачку, она смотрела то на Алдар-Косе, то на жадного старика, словно стараясь разобраться: кто же из них хочет зла ее детенышу?
— Себе в убыток! — стараясь унять нервную дрожь, зашлепал губами старик. — Ходжа, только для тебя я это делаю! Аллах свидетель!
— Постойте, бай-ага, — задумчиво произнес Алдар-Косе. — Кажется, я действительно взял у вас много. Вы продешевили… Я не хочу лишнего. Берите моего коня, верблюдицу с верблюжонком и шесть баранов, а мне дайте любого коня из вашего табуна.
«Ходжа совсем выжил из ума, — подумал старик и усмехнулся. — Жалко его детей! Конь у него не такой уж плохой, а все остальное идет в придачу! Только бы он не передумал…»
И бормоча «только бы… только бы», он бросился к табуну, схватил первого попавшегося коня и подвел его к Алдар-Косе.
Алдар-Косе осмотрел скакуна, остался доволен и тотчас же начал его оседлывать.
Старик перегнал обратно пять баранов, верблюдицу с верблюжонком, отвел в стадо вымененного коня.
Когда подпруга была затянута, а седло и мешок легли на свое место, Алдар-Косе, забыв о своих сединах, лихо вскочил на коня.
Старик даже рот раскрыл от изумления:
— Вот это ходжа!
— Хоти! — крикнул Алдакен, радостно чувствуя под собою сильного, свежего скакуна. — Прощай!
Когда всадник в чалме, с развевающейся бородой стрелой помчался в степь, то старик снял лисий малахай и почесал лысый затылок.
— Странный ходжа… Прыгает, как горный козел. Я его, правда, обманул, но… Постой, постой. Он уехал на коне, он приехал на коне… А ведь бараны и верблюды были из стада! Что ж, выходит, он просто поменял коня?! Но его же конь хуже… Сразу видно — из бедного аула. О, за что ты помутил мой разум, аллах? Что я скажу Борсык? Она же теперь пошлет меня курт варить! О ходжа! Так обмануть старого человека… А-а-а… Но как же я ничего не заметил? Почему мне казалось, что я все время в выгоде? Он мне дал коня. Я ему — два барана. Хорошо. Он мне коня и двух баранов — я ему…
И жадный старик, рассеянно надев свой лисий малахай задом наперед и подперев подбородок палкой, принялся загибать пальцы.
…На степь уже спускались сумерки — сизые, как осенний туман, и короткие, как дождь в засуху, — когда Алдар-Косе прискакал в аул Мошеке-бая.
Богатые белые юрты, расположенные неподалеку от реки, казались яйцами гигантской сказочной птицы. Серых юрт, которые поставили жатаки, в сумерки видно не было.
Собаки встретили Алдакена недружным брехом — видно, они устали, налаялись за день. В гостевых юртах шло угощение: громкие крики смешивались со смехом, по улице бегали сломя голову байские слуги.
Какой-то жигит показал ходже жилище Мошеке-бая, по прозвищу «Обжора», но Алдар-Косе не воспользовался его советом и спросил у бедно одетой старухи, где поставили юрты люди из аула жатаков.
В этих юртах было тихо. Люди словно притаились перед грозой.
— Эй, я от Салиха! — крикнул Алдакен, и сразу же появились мужчины, бережно сняли ходжу с коня, внесли в юрту.
Когда Алдар-Косе убедился, что кругом действительно только жатаки из бедного аула, он сорвал бороду и сказал:
— Поставьте кого-нибудь на стражу, чтобы нас не застали врасплох. Я придумал, как выиграть завтра вашу тяжбу. Вот что нужно сделать…
Глава девятая
ВО ИМЯ АЛЛАХА ВСЕМОГУЩЕГО
Когда нечего сказать, говори:
«О аллах», и глупцы сочтут тебя мудрецом.
Алдар-Косе едва успел объяснить жатакам, что он придумал, как стоявший на страже юркий мальчонка ужом вскользнул в юрту.
— Сюда идет жигит Ускембая!
Алдар-Косе тотчас же надел чалму, прикрепил бороду. Подмигнул жатакам: