— Давайте-ка теперь подумаем, как нам быстрее проехать к Дальним горам, — сказал Жиренше. — Вон, видите, тучка стоит там, где небо сходится с землею? Это уже горы виднеются!
…Через день жигиты увидели горы во всей их великой красе. Но прошел еще один день, прежде чем они ощутили прохладное дыхание скал и въехали в первое большое ущелье. Там друзья остановились, чтобы договориться, как искать Шойтаса.
Мрачная красота каменных исполинов, суровые склоны ущелий, могучие валы клокочущих потоков, вьющихся в глубоких расщелинах, — жигитам, привыкшим к бескрайним просторам плоской степи, все это казалось чужим, тревожным.
Даже Алдакен и тот затих, стал немногословным, лицо его посуровело.
Как искать Шойтаса, никто не знал. Решили ехать по едва видной тропе вверх и вверх — ведь кто-то встретится в конце концов!
На следующее утро, после неуютного ночлега в сырой пещере, жигиты встретили молодого казаха. Его малахай был неизвестного покроя — таких в степи, где жили друзья, не носили.
— Жигит Шойтаса! — воскликнул Жанша, первый заметивший всадника, и погнал коня ему навстречу.
Всадник также радостно бросился к ним. Оказалось, что он тоже приехал из степи, которая лежит к востоку от гор, в десяти днях пути.
— Я Исатай, из рода Болат, — сказал жигит. — Вот уже три дня и три ночи ищу Шойтаса.
Исатай, по прозвищу Левша — его левая рука была значительно сильнее правой, — видно, считался у себя в степи лихим жигитом, если его послали за Шойтасом.
Узнав, что случай свел его с Алдар-Косе и Жиренше, о проделках которых слух дошел и до их юрт, Исатай очень обрадовался.
— Мы найдем Шойтаса! — радостно воскликнул он. — Ведь с нами такие известные жигиты!
Он рассказал друзьям, что без Шойтаса им никак не справиться с обнаглевшими жадными баями, поведал, как голодают жатаки.
— Кроме собственного кулака в рот положить нечего! — грустно молвил Исатай.
— И у нас творятся такие же дела! — тоже погрустнел Жиренше. — Есть ли край, где не жирные баи, а бедняки живут хорошо?
— Там уж бедняки не были бы бедняками, — улыбнулся Алдакен.
— Вот я и хочу, чтобы бедняки… — начал Жиренше.
— …стали баями? — перебил его Алдакен.
— Нет, — продолжал Жиренше, — стали жить так, как им хочется, а не так, как хочется аблаям!
— Для этого мы и приехали сюда, — сказал Илхас. — Шойтас нам поможет!
— Мы с отцом и братом работали на бая всю зиму, — пожаловался Исатай, — а как бай нам отплатил? Дарю тебе, сказал бай отцу, землю… ту, что под твоей юртой!
Искать Шойтаса стало немного легче — Исатай-Левша уже объездил ближайшие ущелья. Значит, можно было сразу ехать в объезд горы.
На следующее утро им повезло: в большом ущелье, на одном из склонов, они заметили дымок.
Однако добраться до него оказалось не так-то просто: лишь после полудня, пробравшись сквозь заросшую дикими цепкими растениями расщелину, жигиты увидели небольшую, сложенную из толстых древесных стволов хижину. Из ее крыши курился дым.
Коней, которых нельзя было провести к хижине, пришлось оставить внизу, возле ручья, бегущего по дну ущелья. Сверху кони выглядели маленькими, как мыши. Желмая рядом с ними казался сусликом.
Седобородый рослый казах в меховой круглой шапке вышел из хижины навстречу незваным гостям.
После приветствий и расспросов о здоровье жигиты рассказали, кто они и откуда.
Старик слушал их внимательно, иногда легкая улыбка проносилась по его белому, отвыкшему от степного солнца лицу.
Все расселись возле хижины на стволах поваленных деревьев.
Старик долго выспрашивал у жигитов, как и где теперь кочуют аулы, кто из баев разбогател, а кто обеднел, кто кого взял в жены и кто у кого родился.
— Я знал одного хитреца, по имени Алдар-Косе, — вдруг сказал старик. — Давно, когда я еще был молодым… Не твой ли это сородич? — обратился он к Алдакену.
Алдакен покачал головой.
— На моих глазах, — продолжал старый казах, — этот весельчак выкинул одну из своих шуток. Отец Сансызбая дал Алдар-Косе пасти своих двух лучших коней. А хитрец спрятал их. Потом отрезал у каких-то старых лошадей хвосты, воткнул их в землю, а сам уселся как ни в чем не бывало и играет на дудке. Бай пришел, смотрит: нет коней.
«Видишь — хвосты торчат, — говорит Алдар-Косе. — Кони ушли пастись под землю. А я им играю, чтобы они не потерялись и нашли дорогу обратно!»
Бай схватился за хвосты, Алдар-Косе кричит: