Старый Зеб не возражал против этого предложения и пересел на сундук.
— Пешком, мистер Стумп, как всегда?
— Нет, моя старуха там; я привязал ее к дереву. Я не был на охоте.
— Вы, кажется, никогда не охотитесь верхом, не правда ли?
— Я не дурак, чтобы охотиться верхом на лошади.
— Но ведь в Техасе все так делают.
— Все ли так охотятся или нет, но это дурацкий обычай, обычай ленивых дураков. На своих на двоих я подстрелю больше дичи за один день, чем за целую неделю верхом на кобыле. Конечно, для вас, охотника за мустангами, лошадь необходима, но ежели вы охотитесь за медведем, оленем или диким индюком, то на лошади вы только их распугаете. Свою старую кобылу я держу только для того, чтобы перевозить на ней добычу.
— Кстати, вы ее оставили под открытым небом. Пусть Фелим поставит ее под навес. Ведь вы переночуете у нас?
— Благодарю. По правде сказать, я рассчитывал на ваше гостеприимство. Относительно моей лошади вы не беспокойтесь: она хорошо привязана.
— Может быть, вы хотите закусить? Фелим как раз готовит ужин. К сожалению, я ничего не могу вам предложить, кроме оленины.
— Что может быть лучше хорошей оленины? Разве только медвежье мясо. Давайте зажарим ее на горячих углях, я помогу стряпать. Мистер Фелим, если вас не затруднит, пройдите, пожалуйста, к моей кобыле и принесите дикую индюшку — она привязана к луке седла; я ее подстрелил по дороге.
— Чудесно! — воскликнул мустангер. — Наши запасы совсем истощились. В течение последних трех дней я охотился за одним замечательным мустангом и не брал с собой ружья. Фелим и я, а также Тара совсем изголодались за это время.
— Что же это за мустанг? — с интересом спросил охотник, как будто не обращая внимания на последнее замечание.
— Темно-шоколадная кобыла с белыми пятнами. Прекрасная лошадка!
— Чорт побери! Да ведь это как раз то, за чем я сюда приехал!
— Вот как?.
— Я видел этого мустанга, видел несколько раз в прерии. Вы говорите, это кобыла? Я этого не знал, так как она не подпускала меня к себе на расстояние полумили. Мне хотелось бы, чтобы вы попробовали поймать ее. Я вам скажу, почему. Я был в сеттльменте. Туда приехал один человек, которого я знавал еще по Миссисипи. Это богатый плантатор. Жил он на широкую ногу и особенно прославился своими пышными празднествами. Много оленей и индюков поставлял я для его стола. Его зовут Пойндекстер.
— Пойндекстер?
— Это имя знают все на берегах Миссисипи — от Орлеана до Сан-Луи. Он был богат, да, думаю, и теперь не беден, так как привел с собою сотню негров. Кроме того, с ним живет племянник, по имени Кольхаун, у которого имеются доллары, и делать парню с ними нечего, кроме как давать своему дядюшке в долг. Теперь, мой друг, я скажу, почему я хотел повидаться с вами. Единственная дочь плантатора, в которой он души не чает, большая охотница до лошадей. В Луизиане она ездила на самых бешеных, каких только можно было найти. Слышала она раз, как я рассказывал старику о крапчатом мустанге. С тех пор она не давала отцу покоя, пока тот не обещал ей, что не пожалеет денег тому, кто поймает эту лошадь. Он сказал, что даст двести долларов. Я знал, что все мустангеры сеттльмента сейчас же погонятся за мустангом, как только об этом узнают, поэтому, не сказав никому ни слова, я поспешил сюда на своей старой кобыле.
— Пойдемте со мной, мистер Стумп, — сказал молодой ирландец, вставая со стула и направляясь к дверям.
Охотник пошел за ним, несколько удивленный неожиданным приглашением.
Морис повел своего гостя к навесу, где был привязан крапчатый мустанг.
— Похожа ли эта лошадь хоть сколько-нибудь на того мустанга, о котором вы говорили, мистер Стумп?
— Чорт меня возьми, если это не тот самый мустанг! Готово, уже пойман! Двести долларов ваши. И будь я проклят, если он не сто́ит каждого пенни этой суммы! Ну и красота! Вот будет радость для мисс Пойндекстер! Она сойдет с ума от восторга!
Глава VII
БЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ
Неожиданное открытие, что крапчатый мустанг уже пойман, сильно приподняло настроение старого охотника. Этому немало способствовало также содержимое той бездонной бутыли, в которой, вопреки опасениям Фелима, все же нашлось еще достаточное количество виски.
Оживленная беседа сотрапезников касалась главным образом охотничьих похождений и происшествий с индейцами.
Поскольку Зеб Стумп был большим знатоком охотничьих дел, немудрено, что он говорил больше всех. А Фелим только время от времени выражал вслух свое изумление по поводу удивительных происшествий.