Часть 9
Время тянулось для Эрагона медленно и однообразно. Он порывался вернуться, придумывал безумные планы и стратегии, рисовал карты окружающей их местности, основываясь на своих наблюдениях, вспоминал драконьи пещеры и гадал, можно ли к ним подобраться незамеченными, но Нэрра не позволяла ему действовать. - Пока я теряю время, прикрываясь выдуманными, совершенно нелогичными оправданиями, Аурна могут убить! - Если ты к ним сунешься, у него будет гораздо больше шансов умереть, - настаивала Нэрра. Эрагон не понимал, почему прислушивается к Нэрре, позволяет ей решать за него. Или это привычка? Эрагон привык быть ведомым, Аурн напрочь выбил из него стремление к самостоятельному принятию решений. Он и спросил-то его мнение всего один раз: когда предлагал отказаться от затеи с укрыванием яйца, как ни в чём не бывало вернуться в лагерь и что-нибудь соврать эльфам. «А ведь Норх бы понял меня. Он бы помог», - неожиданно подумал Эрагон. Он часто вспоминал старого эльфа, за судьбу которого переживал. Поймали ли его эльфы? Рассказал ли он им правду? Или старый хитрец смог избежать незавидной участи предателя и уйти незамеченным? - Я... я выжду, - всегда признавал правоту Нэрры Эрагон, - но не потому, что ты права. - А потому что у тебя свои причины, я поняла, - беззлобно откликнулась Нэрра. - Аурн бы не одобрил, - пробормотал Эрагон, отворачиваясь от Нэрры, но по негромкому смешку понял, что та его услышала. - Я сказал что-то смешное? - раздражённо бросил он. - Нет, но мне нравится твоя благоразумность. Ты оправдываешь своё бездействие мнением Аурна, которого сейчас нет с нами, но это помогает тебе не рисковать. После абсолютно нелогичного и глупого поступка с драконом, ты наконец-то научился оценивать свои силы и думать головой. В иной ситуации Эрагон счёл бы это за похвалу. Он и правда начал задумываться о последствиях своих решений, вгоняя самого себя в калейдоскоп сомнений, но это удерживало его от ошибок. Он достаточно ошибался в последнее время. Эрагон предполагал, что не задержится здесь надолго. Он не желал уходить, но боялся находиться рядом с драконами. Не хотел рисковать Бид’Даумом, но опасался своим присутствием подвергнуть его ещё большей опасности. Хотел спасти Аурна, но боялся разозлить драконов.
***
Сбежав с Нэррой, Эрагон почувствовал, будто часть его души осталась там, в пещере. Да, это звучало глупо и слезливо, но Эрагон ощущал себя так, словно его перерубили на две части. Нэрра первое время удивлялась его состоянию, а то и смеялась над глупыми сказками, но Эрагон несколько раз падал в обморок, предварительно мучаясь с головными болями и кровотечениями из носа. Нэрра, наблюдая за его страданиями, сделала несколько важных выводов, которыми поделилась с эльфом. Во-первых, Эрагон не мог отходить далеко от дракона, связанный с ним не только магией, но и душой. Во-вторых, Бид’Даум, скорее всего, чувствовал себя ничуть не лучше. И если другие драконы это заметят, то попытаются разорвать связь, а это может плохо сказаться на обоих. Они бы не стали умышленно вредить сородичу, но ими может двигать эгоизм, скрытый стремлением оказать помощь. Нэрра многое объяснила Эрагону, даже согласилась обучать его магии. Рядом с драконьими пещерами бесконечно далеко простирался густой лес, где два эльфа могли свободно укрыться. Очевидно, что зоркие драконы могли их видеть, пролетая едва ли не над головами, но вредить, по всей видимости, не собирались. Первые месяцы Эрагон постоянно вздрагивал, замечая в небе дракона, но потом привык. Они находились на территории врага, но чувствовали себя в относительной безопасности. Было странно не бояться драконов. Странно просто наблюдать за мелькнувшем высоко в облаках телом, не пытаясь сбежать или атаковать магически. Появление дракона не сопровождалось паникой и криками. Он просто наблюдал. Драконы, оказывается, умеют летать тихо, почти незаметно. Возможно, Эрагон часто не замечал дракона вовсе, когда, склонившись к земле, собирал травы или разводил костёр. А сколько раз они пролетали мимо, когда он спал? Нэрра называла драконов друзьями, которые подарили ей шанс на жизнь, помогли обрести себя и познать магию. Она часто говорила Эрагону о безобидности драконов, об их стремлении закончить войну и неумении предложить мир. Эрагон жадно впитывал каждое слово, узнавая в её словах истину, когда-то сказанную Аурном. Но Нэрра до сих пор не рассказала свою историю. А Эрагон выжидал, боясь разозлить её или обидеть. Да, она отличалась непростым характером, любила повелительный и резкий тон и не терпела споров, но, узнав её поближе, Эрагон с удивлением обнаружил, что всё это - маска. Вынужденное притворство и игра, которую вела Нэрра, прячась среди драконов. Она была другой, и время от времени Эрагон видел затаённую грусть в зелёных глазах. Она иногда разговаривала во сне, призывая какого-то эльфа, и порой из-под сомкнутых век катились слёзы. - Почему ты не хочешь рассказать мне всё? - однажды не выдержал Эрагон, когда они вечером сидели около костра и любовались затейливой игрой красных искр. - Рассказать? - Нэрра, перевернув поленья, вынула ветку из огня и задумчиво посмотрела на маленький огонёк, едва трепещущий на кончике обгоревшего дерева. - Ты плохо притворяешься. Я знаю, тебя что-то тревожит. Я рассказал тебе всё, не пора ли и тебе открыться? - Излишняя доверчивость делает нас уязвимыми. - Разве в нашей ситуации есть место недоверию? Эрагон понимал, чего опасается Нэрра. Даже до войны эльфы не были особо расположены друг к другу. Постоянно обменивались дежурными фразами, фальшивыми улыбками, но каждый преследовал свои цели. А война ещё больше ожесточили и без того суровые сердца. Эльфы давно перестали сражаться за свою расу и территорию, они сражались за себя, но искусно делали вид, что рискуют жизнью для общего дела. - Знаешь, Эрагон, я удивлена, что ты дожил до своих лет, - Нэрра тихо рассмеялась, но смех был больше похож на издёвку. - Не только тебя это удивляет, - согласился Эрагон. - Что бы ты хотел узнать? Помнится, свои вопросы ты так и не задал. - Не хочу давить, но считаю, что откровения помогут... тебе станет легче. - Я хочу проверить кое-что, - сменила тему Нэрра. - Ты можешь отказаться, но предлагаю попробовать снова отдалиться от дракона. - Не безопаснее ли сделать это днём? Ты хочешь проверить, не стала ли крепче наша связь? - Ты же помнишь место, в котором тебе стало плохо в тот раз? Эрагон утвердительно кивнул. Ему и самому было любопытно, как меняется его связь с Бид’Даумом. Он чувствовал дракона, но не мог проникнуть в его мысли, узнать эмоции или проверить состояние. Старшие драконы, должно быть, не подпускали эльфа, но совсем разорвать связь не могли. Эрагон легким движением руки потушил костёр и поднялся на ноги, разминая затёкшие мышцы. - Твои успехи в магии колоссальны. - О, да! Я смог затушить костёр, не произнеся заклинания, - весело откликнулся Эрагон. - Даже и не знаю, как теперь такой талант не загубить! Они углубились в чащу. Можно было использовать факелы, но Нэрра заставляла Эрагона применять даже простые заклинания, поэтому дорогу эльфам освещало сияние метки дракона. - Никак не могу перестать удивляться уникальности твой метки, - шёпотом сообщила она. - Как думаешь, Бид’Даум чувствует отголоски магии? - Возможно, они до него не доходят, как до меня не доходят его эмоции, - покачал головой Эрагон. - Совсем? Ты медитировал? Пытался с ним связаться? - Я чувствовал себя глупым муравьём, который пытается сдвинуть большую ветку. Драконы прячут его от меня. - Или он сам прячется... - Что?! - Ничего, - Нэрра вскинула голову, и в скупом свете Эрагон различил её улыбку. - Я просто размышляю вслух и ищу причины. Эрагон кивнул, обещая себе в будущем подумать об этом. Сейчас нельзя было отвлекаться, нужно прислушиваться к своим ощущениям и реагировать на малейшее изменение состояния. Они шли в молчании. Эрагон наслаждался стрекотом сверчков и ночным спокойствием, которое с детства любил. Ветер трепал волосы, ноги проваливались в размытую после дождя землю, осложняя путь, но этой ночью он всё равно наслаждался природой. Лес не был пугающим, исполины-деревья защищали от опасности, не позволяя ей прятаться среди широких стволов. «Это ли то самое очарование леса, о котором говорил Аурн? Или всему виной уверенность, что эльфы не доберутся до этих мест? По крайней мере, пока». Голова неожиданно взорвалась болью, и Эрагон остановился, сжав кончиками пальцев виски и с трудом подавив крик. Метка погасла, больше не контролируемая магией. Эрагон отступил назад, глубоко дыша сквозь стиснутые зубы и прикрывая глаза. Он почувствовал женские руки, которые бережно, но крепко обхватили его за плечи и повели куда-то. Он доверял Нэрре и безропотно следовал за ней. Эрагон не знал, сколько времени они шли, прежде чем боль отступила. - Спасибо, - просипел он, когда почувствовал себя лучше. - В тот раз мы прошли на пару километров больше, - заметила Нэрра. - Могу я зажечь факел? - она оглянулась в поисках подходящей ветки. - Я сам, - Эрагон