Тайновед, помолчав, и снова внимательно оглядев их лица, продолжил между тем:
- Как вы все, надеюсь, сейчас уже понимаете - отныне мы будем сами о себе заботиться. И нам нужно определиться - каждому, как ему поступить, и что ему делать дальше. Не знаю как у вас там что, а я оставил в Цитадели весьма значительную мошну, кроме всего прочего. Но - с другой стоны, всё, что мы сумеем отыскать здесь - а я уверен, что и не только в ларях прежних обитателей того места, где мы сейчас с вами на постое оказались, мы найдём очень и очень немало золота и других ценностей - и всё это теперь безоговорочно будет нашим, и - только нашим. Ибо - уже никто и никогда не озаботиться отправкой этих накоплений по соответствующим родственникам и наследникам!
Тайновед с очевидностью знал, как поднять настроение своей команде. Вряд ли у них у всех, за исключением, пожалуй, Владислава, ну и, возможно - Ладненького, в Цитадели оставались хоть какие-то весомые накопления. Как Владиславу тут внезапно вспомнилось - перед самым выездом оттуда парням весьма кстати пришлись переданные тогда от него деньги на их попойку. Сам же Владислав к известию об утраченных наградных, и остатках жалованья, отнёсся удивительно спокойно. Его крайне измученное всем тем, что пришлось пережить за последнее время сознание сейчас как-то совершенно утратило и малейшее чувство привязанности ко всякого рода денежным накоплениям. Всё это представлялось ему теперь чем-то как бы даже и, до некоторой степени, призрачным, и - не особо важным.
А вот остальные бойцы, при упоминании о бесхозных сокровищах, заметно оживились. Весельчак - так тот аж попросту просиял, и даже в лице изменился. Всё произошедшее начало для них поворачиваться и своей более приятсвенной стороной. В конце-концов, подумалось Владиславу при взгляде на Весельчака, деньги всё же были и оставались для них всех наиболее значимой стороной их службы. А какие-то там высшие цели - нет, вряд ли они что-то значимое для себя теряли с исчезновением Цитадели и Высочайшего - если только их материальный интерес при этом не страдал ощутимо.
Внимательно оглядев оживившиеся физиономии бойцов, Тайновед продолжил, вкрадчиво:
- В общем - если будет на то ваша воля, то - всякий, захватив с собой свою долю, сможет совершенно свободно уехать туда, куда его душа пожелает. Хотя, - и тут он снова со значением поднял палец. - С другой же стороны - наше братство по оружию, сложившееся за эти годы так удачно, было бы жаль разрушить так просто и внезапно. - Тут он приостановился на мгновение, глядя на напрягшиеся лица слушателей. - Конечно, можно было бы попробовать и просто вместе поразбойничать на дорогах, пользуясь всеобщей неразберихой. Почему бы и нет, в конце-то концов? Но, всё же - я думаю, что занятие это будет, уже и в самом обозримом будущем, лишено хоть какой-либо заметной выгоды. Ибо - сейчас, в любом случае, в мире будет постепенно наступать всеобщее успокоение, и отщепенческое королевство, на подъёме своего могущества, которое за победой этой у них последует всенепременно, таки договорится, в результате, с ближайшими соседями о наведении такого-сякого порядка для взаимовыгодной торговли. Уж не сомневайтесь - послевоенный мир очень быстро поделят на части, наведут железной рукой порядок, и - на том успокоятся. По крайней мере - не ближайшие сто лет уж точно.
- И к тому же - вряд ли отщепенцы захотят вернуться сюда, в этот город. Они могут попытаться его разрушить, конечно же. Но если тут организовать хорошую оборону, то лучшего места для логовища нам найти вряд ли удастся. Пока что нас тут мало, разумеется. Но, думаю, там, за горами, можно будет потихоньку собрать остатки бежавших с поля последнего сражения, многим из которых попросту будет нереально даже и пытаться вернуться в свои родные земли, где их, впрочем, ведь всё равно не ждёт ничего хорошего после случившегося .
- Да и, - И тут он значительно посмотрел на них. - Сейчас высовывать нос отсюда нам, в любом случае, не след. По крайней мере - пока их армия не уберётся на другой берег. Да отныне и разбежавшееся отродье бывшей армии Высочайшего для нас также, скорее всего, будет отнюдь не менее опасным. Особенно же - если отсюда выбираться с мошной. Так что дней двадцать, а то и месячишко-другой, нам всем, в любом случае, будет лучше отсидеться за этими стенами. Так что времени для окончательных решений и сборов у нас будет ещё вполне предостаточно.
- Так ты думаешь - белгородцы сюда сейчас не сунуться? - Спросил Весельчак, напряжённо разглядывая лицо командира.
- А зачем? - Искренне удивился тот. - Мошну искать? Так они знают, что в здесь ко всему доступ не так уж прост и безопасен. У них перед этим местом страх попросту уже вековой сложился. Их предводителям и без этого будет чем заняться в ближайшие месяцы - я так думаю. А неорганизованные отряды, буде такие и найдутся, мы сможем встретить как надо и сами, без всякой посторонней помощи. Да и одиночкам сюда попасть, в любом случае, будет совершенно невозможно - пока ворота закрыты. Так что нет - не думаю, что нам на этот счёт стоит особо беспокоится.
- Кроме того, - И тут он снова со значением оглядел своих бойцов, - Открою вам небольшую тайну. - Тут он приостановился, и все насторожились, - Служа Высочайшему я, тем не менее, как, впрочем, и многие остальные из западников здесь, никогда не терял совершенно связи со своими.. В общем - со своим народом. Не буду с вами здесь обсуждать допустимость подобного - сейчас это уже, в любом случае, не имеет никакого значения. Могу лишь вам сказать, что связи эти были крепки, и - надёжны. И - как вы и сами понимаете, сейчас, после ухода Высочайшего, наш народ - древнее и благородное племя, наследники великого древнего Запада, продолжит и далее оставаться самой могучей силой в Среднеземье, способной противостоять безумию Белгорода. И - способной мудро и крепко держать под своим негласным управлением все народы востока и юга.
Под его тяжёлым взглядом, сделавшимся вдруг жёстким, и необычайно властным, бойцы как-то разом присмирели. А Владислав тут же поставил для себя заметочку о том, что, вполне вероятно, возможности его будущего начинают сейчас, под покровительством Тайноведа, выглядеть уже не такими уж и безнадежными, каковыми они представлялись ему со вчерашнего ужасного дня. И он даже чуть воспрянул духом.
- Я совершенно уверен, - продолжил Тайновед, - что сюда вскоре пребудут посланцы нашего народа. И что они весьма обрадуются, встретив здесь, в крепости, меня - с верным гарнизоном. И что они окажут тогда нам всемерную поддержку. И что служба моя, с вами, попросту приобретёт лишь новое направление, и сохраниться таковой уже действительно навсегда.
- При этом - можете не беспокоится, - Добавил он, уловив на их лицах знаки тяжких раздумий и зарождающихся сомнений, и, даже - нехороших подозрений, - Никто, разумеется, не будет покушаться на ваше право уйти отсюда со всей приобретённой здесь мошной, если таково будет ваше желание. На службу Западникам вы перейдёте, лишь если явите для этого своё сугубо добровольное согласие. И - никак иначе!
Здесь лица бойцов прояснились окончательно, и дальше сходка уже пошла гораздо спокойнее и ровнее. После недолгого обсуждения, все безоговорочно согласились с тем, что сейчас, когда вокруг всё заполнено вооружёнными толпищами - как хорошо организованных белгородцев, так и разбежавшихся, неуправляемых, предельно обозлённых и напуганных всем произошедшим орков, южан, всточняков и прочей разной сволочи - высовывать нос из-за крепких стен города было бы действительно величайшей глупостью. Так что порешили, пока что, ни на чём не останавливаться, а заняться обустройством и неторопливым исследованием всего, доставшегося им, столь неожиданно, здесь в их (как им в тот момент представлялось) совершенно безраздельное владение.
После этого перешли к обсуждению дел чисто насущных. Уже известных им запасов еды и прочего всего - этого должно было хватить им на любые, совершенно необозримые сроки. Так что об этом заботится, пока что, не приходилось. Тайновед посоветовал бойцам, пока что, не лезь в места неизвестные и необжитые. Особенно же - в саму башню. Он предупредил, что хоть тайный дух града, вроде бы, и покинул его стены, но здешние обитатели были хорошо известны своей особой злокозненностью. И поэтому он совершенно убежден, что тут, в Детинце, и - особенно же в Башне, пакостные и смертельные ловушки, учреждённые на совершенно ни от чего не зависящем ведовстве, расставлены буквально на каждом шагу. И - особо же, в местах тайных хранилищ и схронов. Поэтому - если только им жизнь дорога, то пусть не суются в эту тёмную воду не ведая броду. Он же, с помощью Счастливчика, сам будет всё это изучать и исследовать, с должным мастерством и бережением. И пусть не переживают - если, при этом, и будет найдено что ценное - то с ними всенепременно также поделятся.