Видение в проеме распахнутого настежь окна возникло совершенно неожиданно, и Вит на мгновение даже подумал, что оно ему снится. Женская фигура в полупрозрачных одеждах, прекрасно различимая на фоне усеянного яркими звездами ночного неба, на несколько долгих мгновений замершая на пороге, а затем решительно шагнувшая внутрь погруженной в темноту комнаты. И буквально через мгновение оказавшаяся совсем рядом.
– Йола!.. – Вит рывком приподнялся на ложе и замер. Сон как рукой сняло. – Ужель та самая?
– Ты сразу узнал меня в темноте... – Вит впервые услышал ее голос, который отчего-то показался странно знакомым, словно он слышал его прежде. – Как?
– По наитию. О, мамма миа!..
– Ты ожидал увидеть меня здесь?
– Да... то есть, нет... Тоска по тебе – вот все, что у меня здесь было.
И в самом деле, всерьез рассчитывать на ночной визит женщины всего лишь после мимолетного дневного знакомства было бы слишком опрометчиво. Вит и не надеялся, даже в самых смелых мечтах не рассчитывая на столь стремительное развитие отношений. Одно дело, когда он сам, словно мальчишка, предается ночному бдению под окнами предмета своего обожания, и совсем другое, когда она сама... Судя по всему, Йола оказалась женщиной без отягощающих жизнь комплексов.
– Мне хотелось сделать тебе эффектный сюрприз, – тихо, почти шепотом, сказала она, опускаясь на ложе рядом с Витом.
– Это тебе удалось. Я чуть не спятил от такого сюрприза. Иди ко мне!
«Милая моя, белогрудая царевна-лебедь, дай же скорее обнять тебя!» – думал он, веря и не веря в то, что нежданный визит и в самом деле происходит не во сне, а наяву.
Он слишком спешил слиться с ней в одно целое и просто с ума сходил, ощутив вдруг горячую влагу ее роскошного тела, трепетного, бьющего крылом как пойманная птица. Мягкий удар, еще удар... последний, с финальной дрожью... Он склонил голову на ее божественную грудь, которая совсем недавно лишь грезилась ему в самых невозможных, самых несбыточных мечтах...
– Кем ты сейчас ощущаешь себя, Вит? – внезапно спросила она.
– Гераклом.
– О, да!.. – восклицание Йолы явно подтверждало весьма нескромную самооценку.
– И немножко Орфеем, – добавил он.
– Немножко?
– Ну... почему-то хочется петь.
– Ну конечно, – проворковала она. – Ведь я же твоя муза.
– У Орфея не было музы-любовницы, – уточнил Вит.
– Да?.. А Эвридика?
– Эвридика, – хмыкнул Вит, – простая девчонка из лесной глухомани. Дриада... Скорее всего дочь лесника.
– Ну хорошо... – Йола определенно не намеревалась сдаваться. – А сладкоголосая муза Каллиопа?
– Она была его мамой.
– Мамой? – в голосе Йолы послышалось недоверие. – Ах, да... припоминаю! Кажется, она была любовницей не то Зевса, не то Аполлона.
– И того, и другого. Нравы в те времена были очень похожи на современные... – произнес Вит и тут же пожалел, решив, что она может воспринять сказанное на свой счет.
– Давай без намеков, – подтвердила его опасения Йола. – Предпочитаю, когда изъясняются прямо.
– Ну, если прямо... тогда слушай. Ты – лучшая из моего гарема, а я – лучший из твоих мужчин.
– Ах, так вот откуда равнение на Геракла! – она рывком села на постели и уставилась на Вита в шутливом негодовании. – Считаешь себя гигантом альковной любви?!
Вит улыбался, не пытаясь ни подтвердить, ни опровергнуть выдвинутые против него обвинения. Тогда Йола выдернула подушку из-под его головы и с размаху влепила прямо в лицо. И сразу же замахнулась снова. После нескольких секунд увлекательного сражения Вит все-таки завладел оружием своей противницы и отбросил его далеко в угол комнаты.
– Не поэтому, – отдышавшись, попытался оправдаться он. – Просто была у Геракла настоящая страсть... и звали ее почти так же, как и тебя – Иола.
– А-а... ну тогда другое дело... – она сменила гнев на милость и снова улеглась рядом, положив голову ему на грудь. Несколько секунд помолчала, а потом вдруг сказала: – Мне нравится слышать твой голос в темноте.
Вит вдруг почувствовал необыкновенное спокойствие и умиротворение. Несколько минут они лежали молча, наслаждаясь близостью друг друга, а потом Йола сказала:
– Мне пора. Нужно идти.
– Останься, – без особой надежды попросил он.
– Нет, – она высвободилась из его объятий и решительно поднялась. – Не хочу давать повод для сплетен.
Вит молча наблюдал, как она надевает свой прозрачный, ничего не скрывающий наряд, встает и идет к распахнутому в ночь проему. На пороге она задержалась, махнула на прощание рукой и бесследно растворилась во мраке. Словно и впрямь была всего лишь видением.