«Теперь могу точно сказать, кто ты такой есть, – прорезался внутренний голос. – Озабоченный юбкой кобель.»
«Пожалуй, ты прав, – согласился Вит. – Причем настолько, что я даже не обижаюсь.»
Глава 2
– Сеньора, вам нравится сеньор Витольдо?
Вопрос служанки застал Йолу врасплох. Она-то полагала, что ежевечерние визиты в соседний коттедж остаются тайной за семью печатями... Ан нет! Что ж, давно пора усвоить простую истину: нет такого секрета, который можно было бы скрыть от глаз всевидящей прислуги.
Йола немного помедлила с ответом. А потом вдруг решила, что отрицание очевидного вряд ли поможет. Все равно служанка ей не поверит.
– Да, – сказала она.
– Так выходите за него замуж, и я порадуюсь за вас.
– Я не могу этого сделать, Ксинга, – с сожалением произнесла Йола.
Она пристально разглядывала свое отражение в большом квадратном зеркале с тяжелой золоченой оправой, словно спрашивала совета у зазеркального двойника. Отражение безмолвствовало, не подавая никаких обнадеживающих сигналов.
Ксинга заметно удивилась, продолжая расчесывать роскошные темно-каштановые волосы хозяйки широким гребнем с костяной рукояткой.
– Но почему, сеньора?!. Почему бы вам не выйти за него замуж?!
«Если бы все было так просто, – подумала Йола. – Но рассказать правду я не могу, да и не имею права. Так что придется тебе довольствоваться той версией, которая представляется наиболее правдоподобной. И потом... с какой стати? Почему я должна отчитываться перед собственной прислугой?»
– Во-первых, я мало его знаю, – на голубом глазу соврала она. – А во-вторых, он не сделал мне такого предложения.
– Как... – удивилась Ксинга. – Еще нет?
– Еще нет. Тебе не кажется, что тему замужества поднимать слишком рано? Мы и знакомы-то всего лишь несколько дней.
«И тем не менее ты умудрилась все это время не вылезать из его постели, – ехидно напомнил внутренний голос. – Устроила себе медовый... э-э... отпуск.»
– В каких же вы с ним отношениях? – продолжала выпытывать любопытная служанка.
– Я не стала бы называть это отношениями.
– Если сделает предложение, сразу же за него выходите, – убежденно сказала Ксинга. – Он хороший человек. И не тяните с ответом, сразу же соглашайтесь. Такие мужчины долго ждать не умеют, уж я-то точно знаю. Порыв знойного ветра... сомбреро... конь, пистолет...
Йола удивленно подняла бровь. Вит определенно вызывал у нее совершенно другие ассоциации.
– Это я о мексиканских мужчинах... – пояснила Ксинга. – Правда, наши здешние ничуть не хуже. Откажешься – убьет тебя и застрелится сам.
– Но ведь он же не латинос! Он европеец!
– Нет, сеньора, европеец он только снаружи. А внутри у него черти сидят. Двадцать чертей, не меньше! Правда, он держит их в крепкой узде, не разрешает слишком высовываться.
– Ксинга, не пугай меня так...
Йола повернула голову и взглянула в лицо служанки. Та отложила в сторону гребень и принялась с удовольствием разглядывать дело рук своих.
– Разве может испугать красивую женщину красивый умный жених? – заявила она. – Он хороший человек, говорю я вам. Не злой, рассудительный, справедливый...
«Это я и сама знаю», – подумала Йола, а потом вдруг спросила:
– А ты замужем, Ксинга?
– Нет, – засмеялась служанка. – Но всегда мечтала иметь хорошего верного друга. Теперь у меня такой есть...
– А этот друг предлагал тебе руку и сердце?
– Предлагал. Выхватил нож и потребовал близости.
– И ты...
– Да, конечно. Достала пистолет и настояла на дружбе. Так с тех пор и дружим...
«Интересные у них отношения, – подумала Йола. – Романтика просто бьет через край.»
– Спасибо, Ксинга, – сказала она. – Ты свободна.
– Доброй ночи, сеньора.
Служанка сделала полупоклон, отворила дверь спальни, но тут же вернулась обратно.
– Сеньора, – сказала она. – Вас там дожидаются. Падре. Что сказать?
«Ах, как невовремя, – с досадой подумала Йола. – Выбрал, называется момент... Хотя, возможно, что-то серьезное?..»
Она критически оглядела себя в зеркало. Наряд, конечно, совершенно не приспособлен для посторонних глаз и уж тем более для того, чтобы принимать запоздалых визитеров. Полупрозрачные шелка нисколько не скрывали волнующие мужские сердца прелести роскошного женского тела. Йола поискала глазами, чем бы прикрыться, не нашла и лишь постаралась поплотнее запахнуть на редкость откровенный пеньюар.
«Надеюсь, мой вид не пошатнет устоев католической веры, – мелькнула озорная мысль. – Заодно и проверим стойкость ее адептов.»
– Зови, – сказала она.
Ксинга поклонилась и вышла, а вместо нее в дверь протиснулся здоровенный, почти двухметрового роста, молодой человек, чью принадлежность к лону церкви выдавал лишь застегнутый наглухо черный костюм да белый прямоугольничек воротничка. Больше всего гость напоминал не священника, а охранника либо телохранителя.