Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос.
Путники, вновь в колесницу блестящую вставши,
Быстро на ней со двора через портик помчалися звонкий...
Ощущение того, что нужно немедленно встать и куда-то мчаться, стало невероятно острым, и Вит, не выдержав, открыл глаза. Алый таблоид мигнул в последний раз и растворился в небытие. Чувство дежа вю тут же последовало за ним.
Помещение, в котором обретался то ли гость, то ли пленник, было совершенно незнакомым и далеко не столь комфортабельным, как в Аргентине. Впрочем, и с тюремной камерой никакого сходства, если не обращать внимания на оконные решетки. Правда, скорее декоративные, хотя... любая решетка все равно остается решеткой.
Стену напротив занимал довольно симпатичный кухонный уголок с широкой стойкой вместо столика и парой высоких стульев с низкой, почти невидимой спинкой. Вит склонил голову набок и внезапно обнаружил, что он в комнате не одинок: отделенное прикроватной тумбочкой, справа возвышалось еще одно ложе, явно кем-то занятое. Сосед по комнате мирно посапывал, отвернувшись к стене и накрывшись одеялом чуть ли не с головой, так что определить его личность оказалось совершенно невозможно. Вит осторожно встал и на цыпочках подошел ближе.
Алексей!
Сердце обрадованно екнуло, и Вит почувствовал, как с его души свалился огромный камень. Судьба напарника волновала его не на шутку, вчера вечером он даже подумывал о том, чтобы прямо с утра задать соответствующий вопрос Хайрулле, но теперь такая необходимость полностью отпала. Алексей явно пребывал в полном здравии, как физическом, так и душевном, если судить, конечно, по его умиротворенной физиономии.
«Наверное, его привели сюда, когда я спал, – подумал он. – Ничего не помню... Очередной приступ амнезии? Хм... не думаю, вряд ли. Подобная забывчивость на мой загадочный недуг решительно не похожа. Надо полагать, вкололи что-нибудь, иначе я бы точно не заснул... Что ж, отдыхай, мой друг, пока есть такая возможность. А вот меня, похоже, труба зовет...»
Перед глазами всплыл очередной таблоид, теперь ярко голубого цвета, и цифры на нем менялись в порядке уменьшения с пугающей быстротой. Больше всего это походило на обратный отсчет.
За спиной раздалось короткое жужжание, и, обернувшись, Вит обнаружил на кухонном столике ожидавший его поднос, на котором дымилась чашка ароматного кофе и радовала глаз большая тарелка с бутербродами.
«Недвусмысленный намек! Если судить по таймеру, то двенадцать минут у меня еще есть. Черт, а я даже не умывался!.. Но как кстати! Честно говоря, вчерашних гамбургеров оказалось маловато.»
Он бросился в расположенную рядом с входной дверью душевую. По пути не удержался и подергал вызывающе торчащую ручку. Безрезультатно, обитая чем-то мягким металлическая плита даже не дрогнула.
«Все-таки пленник, – констатировал Вит. – Впрочем, никто и не сомневался.»
Он доканчивал последний бутерброд, когда голубой таблоид, высветив сплошные нули, с мягким звоном исчез, и тут же раскрылась входная дверь, явив на пороге вчерашнего офицера с тросточкой.
– Доброе утро, Виталий Леонидович, – произнес он. – Приятно видеть, что вы уже готовы. Проследуйте за мной.
На губах офицера играла легкая улыбка, однако глаза оставались холодными. Пленник нисколько не сомневался, что в случае отказа тот не задумается ни на секунду, прежде чем применить силу.
Сделав последний глоток и с сожалением поставив чашку обратно на поднос, Вит подчинился приказу. По пути он бросил взгляд на мирно посапывающего Алексея и молча последовал за своим то ли провожатым, то ли конвоиром. Пройдя по длинному узкому коридору, они свернули налево, на широкую отделанную под мрамор лестницу и спустились на первый этаж. После чего оказались в длинной стеклянной галерее, соединявшей покинутое ими здание с соседним.
«Удобно, – подумал Вит. – Даже наружу выходить не обязательно. Не вызывает сомнений, что оставшееся за спиной строение – жилой блок, а направляемся мы... хм... интересно, куда? Одно из двух: либо в административный корпус, либо в лабораторный. Причем, скорее второе, чем первое... Местный вали – человек умный и прекрасно понимает, что пустыми разговорами меня не проймешь. А вот если Хайрулла хочет, чтобы я стал на него работать, то просто обязан явить подконтрольный ему исследовательский комплекс во всей красе. Чтобы я воочию смог убедиться, что они здесь не лаптем щи хлебают, а заняты чем-то поважней субкварковой энергетики. Убедиться и вдохновиться...»