– Почему-то я не сразу это почувствовал.
Женщина прошла внутрь беседки и опустилась рядом на скамейку.
– А ты правда ничего не помнишь? – вдруг спросила она. – Наш экзархат... свадебная церемония... первая брачная ночь...
«О, Господи! – в замешательстве подумал Вит. – Этого мне еще не хватало!»
– У меня уже есть жена, – сказал он. – И это не вы... извините...
– Значит, не помнишь... – Флора грустно покачала головой. – Я так и думала.
– А-а... кажется, я понял, – Вит с надеждой посмотрел ей в глаза. – Все это просто чудовищная ошибка! Вы меня приняли за другого, только-то и всего! Дело в том, что с некоторых пор я, оказывается, пребываю в двух экземплярах... Вам нужен тот, другой... Витт...
Женщина повернула голову и окинула его внимательным взглядом с ног до головы.
– Я прекрасно знаю о существовании двойников, – спокойно сказала она. – «Подопечных», как они их называют... И я не ошиблась, мне нужен именно ты.
Вит, нахмурившись, молчал, уставившись на ровные сапфировые воды. Он абсолютно не представлял, как разрешить весьма непростую ситуацию, избежав, по возможности, криков, слез и беспочвенных обвинений. Впрочем, очень может быть, что не совсем беспочвенных...
Однако Флора, очевидно, умела держать себя в руках. Лишь плотно сжала тонкие губы.
– Я долгое время действительно считала, что мой муж – это Витт, – она произнесла имя супруга с двойным «т» на конце, именно так, как тот отрекомендовался своему двойнику. – Но в конце концов поняла, что он не тот человек, за которого я выходила замуж. Совсем не тот. Холодный... временами даже жестокий... до предела рациональный... и до мозга костей преданный здешним заправилам. Разительный контраст с тем, кого я полюбила. Я не знала, что и думать... откуда вдруг такие перемены? И только когда Витт случайно проболтался о существовании двойников, все окончательно встало на свои места.
Она отвернулась и тоже принялась старательно изучать озерный пейзаж с торчащим из воды острым шпилем. Как будто никогда прежде его в глаза не видела. Наступила длинная томительная пауза.
Вит первый нарушил молчание.
– Если то, что вы рассказали, соответствует действительности, – хмуро произнес он, – то я не понимаю одного: как Витт воспринял всю эту ситуацию, наверняка зная, что вас никогда не связывали узы брака?
Флора невесело усмехнулась.
– Можно только догадываться. Скорее всего, ему так было удобно. Я же говорю, он человек довольно рациональный... а самозванная жена к тому же весьма хороша собой. Разве нет?
– Очень, – Вит ничуть не покривил душой.
Она по-прежнему не смотрела на него, предпочитая поросшие елями горные склоны противоположного берега и гонимые легким ветерком мелкие волны.
– Ты не думай, мне от тебя ничего не надо, – сказала она. – И не твоя вина, что из-за досадного недуга из памяти выпала немалая часть воспоминаний... Я прекрасно понимаю: у тебя теперь совсем другая жизнь, в которой мне места нет. Просто хотелось, чтобы ты знал.
Вит слушал ее ровный уверенный голос и в который раз удивлялся поразительному спокойствию этой прелестной, но, очевидно, глубоко несчастной женщины. Как бы ему хотелось, чтобы все сложилось по-другому! Чтобы провалилась в тартарары эта чертова амнезия... чтобы не было нужды разрушать призрачные надежды, добавляя новые и новые разочарования.
– Ты права, – через силу выдавил он, – многого я не помню. В том числе и тебя. Извини, так уж сложилось. А потому, давай раз и навсегда решим...
– ...что прошлой жизни у нас как будто бы не было? – ее прелестная головка с красиво уложенной в круг белокурой косой качнулась вправо-влево. – О, Вит, Вит... у тебя есть для этого серьезные основания?
– Серьезней некуда. Я безумно люблю и, мало того, трепетно обожаю свою жену, – он специально акцентировал слова «люблю» и «обожаю» в надежде, что это получилось у него убедительно.
– Которую жену, любимый? Первую, вторую?..
Он секунду помолчал, мучительно подыскивая достойный выход из положения.
– Единственную, – сказал он. – Простите, если сможете, Флора... Ты поразительно хороша, но люблю я другую.
Он поднялся и, не оборачиваясь, пошел прочь. На душе скребли кошки.
«О-о... оказывается, ты у нас двоеженец! – внезапно проклюнулся внутренний голос. – Шалун, однако...»
«Заткнись! – осадил его Вит. – И без того тошно.»
Внутренний голос послушно умолк.
«Бедная женщина, – думал Вит, торопливо вышагивая по дорожке в сторону жилого корпуса. – Два мужа... а по сути – ни одного. Невеста, а затем и супруга пораженного беспамятством амнезоида... малая толика счастья, а затем бесконечные будни с нелюбимым, а по сути абсолютно чужим человеком. Не позавидуешь... никому из нашей троицы. А более всего несчастной Флоре...»