– Ты что? В такую рань?
– Ничего. У тебя был трудный день. Знаешь, как говорят: «Утро вечера мудренее»...
– Ага. «Натощак дурак умнее».
– Вот именно.
Вит бросил взгляд на усиленное ажурной решеткой окно.
Темно, хоть глаз выколи... А совсем недавно казалось, что день в самом разгаре. Видимо, здесь, на юге, ночь именно так и приходит... внезапно, словно одним движением накрывает окружающий мир тонким непрозрачным покрывалом, расшитым яркими бисеринками звезд. Прав Алексей, пора баиньки... Главное, чтобы сон пришел, самый обычный нормальный сон, а не этот... «восточный».
Вит послушно улегся на кушетку и прикрыл глаза. Собрат по несчастью заботливо выключил верхний свет, оставив лишь тускло светящуюся панель в районе кухни, и тоже занял свое место у стены. Несколько минут царила полная тишина, а затем до слуха Вита донеслось какое-то невнятное мурлыканье. Он удивленно повернул голову, не сразу поняв, что происходит. Алексей лежал на спине и тихо напевал себе под нос.
– Ты что? – удивленно спросил Вит.
Звуки стихли.
– Ничего, – сказал Алексей. – Всего лишь ноктюрн. Понимаешь, перед сном я всегда принимаю хотя бы один ноктюрн.
– Хм... Ночная песнь... Ты что, любишь музыкальную эротику?
– Да какая тут к хлюпу эротика! Как правило, я хорошо засыпаю под негромкие звуки фортепиано. Ты видишь где-нибудь здесь фортепиано?.. Вот, и я тоже. Так что приходится самому...
– А-а... Тогда советую исключить из своего постельного репертуара Моцарта и Шопена.
– Это почему? Имеешь что-то против классики?
– Нет. Просто окончания музыкальных фраз у того и другого по своей интимности слишком напоминают прощальные поцелуи влюбленных. Лучше возьми что-нибудь более современное.
– Ага... попробую, – Алексей повернулся на бок и долго устраивался под скрежет, скрип и перезвон матрасных пружин. – Если Большого Хлюпа не будет, тогда выспимся.
– Что за хлюп такой? – равнодушно спросил Вит. – Большой, малый... Местная разновидность нечистой силы?
– Если бы. С нечистой силой мы бы знали, как себя вести... Нет, брат Петрич, это просто такое явление... Ну... звук такой, что ли...
– Чрезмерно громкий?
– Н-н-ет... Но мощный, я бы сказал. Такое впечатление, будто что-то ка-ак хлюпнет изо всей силы! Душа в пятки уходит... Человека всего пробирает, до мозга костей достает...
– Где?
– Что где?
– Хлюпает где? В реке? В болоте? В лесу? В избе девидеры? В ясном небе? В пасмурном?.. Где?
– Ну... вокруг. Везде. Во всей Вселенной. Даже коровы в стойлах начинают громко мычать.
– А-а... Млечный Путь, стало быть, тоже, – недоверчиво усмехнулся Вит. – Спокойной ночи.
Пружины матраса на соседней койке протестующе скрипнули.
– Петрич, – окликнул его Алексей. – Я про хлюпы ведь не шучу. Нет...
– Да?
– Нет... то есть – да, не шучу. У нас в Пинском экзархате про хлюпы все знают, любого спроси.
– Если выберемся отсюда, спрошу, – Вит нащупал над изголовьем раковину бра. В ладони тут же вспыхнул показавшийся удивительно ярким свет. – Что же раньше молчал?
– А кто меня спрашивал? – Алексей вдруг приподнялся на локте и взглянул на соседа, озабоченно сдвинув брови к переносице. – Сегодня четверг?
Вит сухо подтвердил:
– Сегодня четверг. По староземному календарю – тридцатое сентября две тысячи триста девяносто седьмого года. И что же?
Лицо Алексея исказила страдальческая гримаса.
– Ну вот, – обреченно сказал он. – Значит, не выспимся. В этом месяце Большой Хлюп бывал исключительно по четвергам.
– А раньше? – заинтересованно спросил Вит. – Бывал, но в иные будни?
– Раньше хлюпы вообще были гораздо реже. И куда слабее. На них особенного внимания как-то и не обращали. А по каким дням недели – вообще не помню. Об этом надо старух нашей девидеры спросить, им до всего есть дело.
– Старух, значит... – Вит основательно задумался. – А ну, вставай!
Мысли кружились в голове беспорядочным хороводом, упорно не позволяя выстроить стройную картину окружающего мира. Мира, до предела наполненного странными, если не сказать фантастическими, событиями и явлениями. Двойники... озеро, с завидной регулярностью генерирующее загадочные двумерные объекты... теперь вот хлюп этот... Интуиция подсказывала, что все это звенья одной цепи. А своему чутью Вит привык доверять.
– Вставай, вставай! – торопил он ничего не понимающего Алексея. – Мы должны это увидеть!
– Что увидеть? – Алексей взирал на горящего энтузиазмом Вита с большим подозрением. Как на сумасшедшего, уж слишком велик был контраст между измученным обессиленным бедолагой, заявившимся в комнату совсем недавно, и этим Витом, внезапно проявившим лихорадочную активность. – У тебя с головой все нормально? Выглядишь так, словно... э-э... немного свихнулся. Самую малость...