Пока я пытался разобраться со своим отношением к этому действу, Юрий Федорович сходил к своему рабочему месту, достал из сейфа награды и изобразил ассистента. А когда процесс награждения подошел к концу, и вся наша компания опустилась на свои места, выдал весьма интересную сентенцию:
— Мы будем у власти не вечно, а этот орден — знак признательности государства. И статус, который уже не отнять.
— А теперь перейдем к нашей признательности… — дав ему договорить, заявил Владимир Егорович, достал из кармана четыре кредитки Union Bank of Switzerland и пододвинул к нам: — Счета на ваши имена. Происхождение этих капиталов документально подтверждено. Проблемы в принципе невозможны — это оговорено обеими договорившимися сторонами.
Тут я потерял дар речи — какими бы ни были суммы на этих счетах, сам факт того, что нам подогнали эти деньги, да еще не кто-нибудь, а сам директор ФСБ, не лез ни в какие ворота! А эта троица все не унималась:
— Кстати, мы не обделили и Алексея Алексеевича Горина — человек, который вкладывает в вас не только деньги, но и душу, получил ряд серьезных преференций для своего основного бизнеса и предложение, которое сулит неплохие дивиденды. Кроме того, мы взяли на себя все расходы, связанные с вашими перелетами на его «Гольфстриме», так что можете забить на режим жесточайшей экономии и перестать оплачивать мисс Доулан топливо для ее «Фалькона».
«Охренеть!» — мысленно выдохнул я, не смог придумать нормальную формулировку для благодарности и просто кивнул.
Как ни странно, собеседники сочли это нормальным, поэтому ощутимо расслабились и перешли от пряников к веригам:
— А теперь поговорим о задаче, которую желательно решить до первых чисел сентября…
…Обсуждать услышанное в кабинете Дорохова по конференцсвязи было бы редким идиотизмом, поэтому всю дорогу к «Акинаку» мы делали вид, что страшно скучаем по океану, солнцу и любимой яхте. Как именно? Да очень просто — Рыжова, бездельничавшая на пассажирском сидении второй машины, подключилась к камере, установленной на крыше эллинга, и дразнила нас рассказами о красоте водной глади, суденышек, проплывающих мимо нашей виллы, и прибрежных районов Майами, которыми мы обычно любовались с причала. Что самое забавное, практически каждое слово этой вредины находило отклик как минимум в моей душе, ведь аномально прохладная погода, установившаяся в Москве накануне нашего прилета, могла порадовать разве что законченного мазохиста. А мне хотелось жары и всего того, что обычно ассоциируется со словом «лето». В результате к моменту въезда на паркинг клуба «Акинак» я не только оклемался от испытанного шока, но и размечтался о следующем мини-отпуске. О том, который устрою себе и своим девчонкам после боя за пояс чемпиона «M-1 Global».
Увы, до ВИП-мест мы добрались как-то уж очень быстро, а там Таня с Лерой быстренько перебрались в наш «Додж», и мысли об отдыхе в пик сезона ураганов пришлось отложить:
— Ну, и как вам состоявшееся шоу?
Голикова подняла руку а-ля «прилежная ученица» и, дождавшись моего кивка, пожала плечами:
— На мой взгляд, все предельно логично, ведь если Миллер и его коллеги сочли тебя потенциальной угрозой национальной безопасности Соединенных Штатов и приложили все усилия, чтобы добиться лояльности, то нашим сам бог велел сделать как минимум то же самое. А все остальное следует из этого вывода: эта троица отправила куда подальше генерала Вяземского, в принципе не способного признать необходимость делиться «своими» доходами с теми, кого можно нагнуть, и разыграла партию, как по нотам. Четыре высших ордена потрафили честолюбию, которое могло внезапно проснуться в ком-нибудь из нас, кредитки с суммами, которые наверняка приятно удивят, гарантированно заткнули жадность, преференции для бизнеса Алексея Алексеевича должны были разбудить как минимум чувство признательности, а предложение забить на режим экономии при полетах на «Гольфстриме» лишили свободы маневра. Или, говоря другими словами, морального права ссылаться на дороговизну мотаний по миру, нежелание лишний раз просить самолет у Горина и потери времени при путешествиях «своим ходом».