— Денис, очнись, к нам в гости просится Мадонна!
В смысл этого предложения я, каюсь, не врубился. Но заметил, что моя экс-напарница, мягко выражаясь, напряжена, и на всякий случай подобрался:
— Что значит «просится»? Хочет прилететь в Майами-Бич?
— Она уже тут. Как я поняла, нелегально. И собирается заглянуть на огонек с дружеским визитом. Вернее, заплыть в эллинг со стороны океана, а после беседы с тобой свалить обратно. Причем так, чтобы ее никто не заметил. А для этого тебе надо будет влезть в настройки «Умного Дома» и создать «коридор».
Я нахмурился:
— Что за шпионские игры⁈ Не могла приехать официально⁈
— Понятия не имею. Она написала мне на левую почту, потребовала встречи и намекнула, что Служба тут не при делах.
— Будет ей коридор! — после недолгих колебаний заявил я. — Но на эту встречу пойдем только ты и я. Причем с оружием и забив в систему распознавания жестов «Умного Дома» несколько вариантов, инициирующих экстренный вызов АНБ-шников…
…В эллинг мы вломились за сорок минут до активации «коридора». Поднялись на борт «Тарги», провели инструментальную проверку, убедились, что все заныканные стволы находятся на своих местах, обговорили несколько вариантов противодействия «лишним» гостям и подготовили пару чертовски негуманных сюрпризов. Оговоренный сигнал — нужную последовательность вспышек экрана смартфона — подали ровно в половине второго, а в час тридцать пять разрешили «Умному Дому» беспрепятственно пропустить на охраняемую территорию одного подводного пловца и прикипели взглядами к картинке, транслируемой соответствующими датчиками, покоящимися на дне. Убедившись в том, что рост и особенности фигуры человека, появившегося в зоне контроля, вписывается в заданные параметры, передернули затворы пистолетов, приоткрыли внешние створки эллинга и прикипели взглядами к той области, в которой, по нашему мнению, должна была возникнуть голова ночной гостьи.
Мадонна не разочаровала, всплыв именно там, где ожидалось, и показав «пустые» руки. На усилившийся плеск, сопровождавший закрытие створок, никак не отреагировала — дождалась разрешения подняться на боковой помост, без какой-либо суеты подплыла к лесенке и изобразила Афродиту. В смысле, вышла из не очень белой и не морской, а океанской, но все-таки пены. Ломиться к нам с приветственными воплями тоже не стала — сделала полный оборот вокруг своей оси, продемонстрировав отсутствие какого-либо оружия, кроме ножа на правой голени, сняла ласты, акваланг и всю остальную сбрую, распустила волосы, тряхнула головой и криво усмехнулась:
— В трусах и лифчике — только соответствующие части тела. Но если есть сомнения, то могу снять и эти тряпки.
Сообразив, что весь этот концерт исполнен по требованиям Росянки, я бесстрастно пожал плечами:
— Поверь, мы так напрягаемся не от хорошей жизни.
— Я в курсе… — перестав ерничать, вздохнула она, поинтересовалась, где мы сможем нормально поговорить, и приняла приглашение подняться на борт. Правда, спускаться в мою каюту отказалась наотрез — оценив интерьер яхты, заявила, что не собирается уродовать такую красоту мокрыми пятнами, да еще и после заплыва по не особо стерильному океану. В общем, мне пришлось подождать, пока она ополоснется в душе, высушит волосы и натянет банный халат. А Анька продолжала параноить. То есть, контролировать чуть ли не каждое шевеление подруги.
Оказавшись в святая святых нашей «Тарги», гостья первые несколько мгновений с интересом разглядывала интерьер, но потом вспомнила о чем-то неприятном и помрачнела. Я жестом предложил ей устраиваться поудобнее, отрешенно отметил, что вот так, в игривом халатике на голое тело, Люда выглядит на редкость непривычно и по-домашнему, а она осторожно присела на край дивана, провела ладошкой по обивке и вздохнула:
— Тактильные ощущения такие же сумасшедшие, как дизайн.
Потом сглотнула, собралась с мыслями и скривила губы в горькой улыбке:
— За покушением на убийство Алексея Алексеевича Горина стоял наш горячо любимый Пылесос!
— За покушением на убийство или за убийством? — молниеносно среагировав на странность в формулировке, торопливо спросила Анька.
Полунина потерла друг об друга подушечки большого и указательного пальца правой руки тем самым жестом, которым обычно предваряла первое прикосновение к спусковому крючку своей снайперской винтовки, и пожала плечами: