— Виктор Викторович, моя известность зиждется на очень непрочном фундаменте… — вздохнул я. — Стоит выйти в восьмиугольник и проиграть, как большинство фанатов, поющих дифирамбы и заглядывающих в глаза, начнут танцевать на моих костях. А ведь такой проигрыш вполне реален — с середины мая я не провел ни одной полноценной тренировки!
— Так ваш следующий поединок, вроде, аж в сентябре!
— Физическая форма — это не книга, которую можно отложить в сторону, а через полгода продолжить чтение с того же самого места… — угрюмо буркнул я, потом вспомнил, что говорю с бывшим боксером, и усмехнулся: — Впрочем, вы это знаете ничуть не хуже меня!
— Да, знаю… — подтвердил пресс-секретарь и посерьезнел: — Ладно, шутки в стороны. Что у вас в планах на ближайшие дни?
Я подобрался:
— В данный момент мы едем в аэропорт. Через час-полтора будем в Нью-Йорке. Завтра вечером проведем прямой эфир со зрителями канала «HBO», а сразу после него вылетим в Майами — июнь и первые дни июля дались нам слишком тяжело, и мы решили отдохнуть хотя бы три-четыре дня.
— Отдыхайте. Столько, сколько сочтете нужным. Ибо заслужили… — не дав мне договорить, заявил он. После чего озвучил то, ради чего, собственно, и позвонил: — Только передайте мне записи всех бесед, проведенных вами на сегодняшнем приеме. Через все того же Лосева — он будет в Нью-Йорке завтра с утра и подъедет туда, куда вы скажете.
То, что он захочет наложить лапы на эти записи, я допер еще во время общения с Министром Обороны США. А интерес, проявленный ко мне рядом сенаторов, крупных промышленников и медиамагнатов, только укрепил в этой уверенности. Так что с ответом я не затягивал:
— Записи уже на флешке с аппаратным шифрованием. Так что пусть Юрий Анатольевич едет в отель «Плаза» — до четырех часов дня мы будем в номере. Готовиться к вечернему «шоу».
Удовлетворение, которое появилось в голосе Еремеева после этих слов, заставило мысленно поморщиться. Зато его следующий монолог подарил робкую надежду на то, что дальше будет не тяжелее, а легче:
— Мы в вас не ошиблись. И это откровенно радует. Поэтому принято решение вложиться в этот проект Алексея Алексеевича Горина финансами и специалистами экстракласса, снять с ваших плеч всю текучку и поручить вам одну-единственную задачу — построение деловых отношений с наиболее интересными представителями американского, европейского и японского истеблишмента. Впрочем, конкретику мы обсудим после вашего возвращения в Москву. А пока от души поздравляю вас с очередной высокой наградой и предрекаю, что она будет не последней…
Как и следовало ожидать, пообщаться со мной захотел и Вяземский. Только он, в отличие от Виктора Викторовича, не имел возможности изучить доклад российского посла о том, что происходило на приеме, так что жаждал подробнейшего доклада обо всем, что мы видели, слышали и говорили, о тех, с кем познакомились, и так далее. Увы, звонил он на обычный телефон, а еще, как минимум, догадывался о том, что где-то рядом со мной обретается Линда Доулан, поэтому наступил на горло собственным желаниям и сразу после крайне сухих поздравлений поинтересовался, когда мы планируем вернуться на Родину.
Последняя беседа с этим… хм… этой своеобразной личностью оставила после себя настолько омерзительное послевкусие, что меня так и подмывало выдать односложный ответ. Но я не мог себе позволить рисковать девчонками, поэтому «пропустил этот вопрос мимо ушей» и поделился с ним «инсайдом»:
— Только что звонил ЕВВ и намекнул на то, что этот проект ждут некие серьезные пертурбации, дал понять, что скоро нам потребуется много сил, и посоветовал хорошенечко отдохнуть. Вы, случайно, не в курсе, о чем шла речь?
Генерал ответил в то же мгновение. Но я был уверен, что он пока не при делах:
— В курсе, конечно! Но это не телефонный разговор.
— Что ж, тогда придется подождать… — «расстроено» вздохнул я. А потом «вспомнил» о том, что не ответил на вопрос: — Завтра у нас прямой эфир на «HBO». А потом мы отправимся в Майами. Набираться сил перед черт знает, чем. В общем, в Москве будем в субботу, двенадцатого где-то в районе восьми вечера…
…Относительно спокойная реакция «партнера» на нашу очередную задержку в Штатах настолько резко расслабила перетянутую пружину в моем сознании, что посадку в самолет, перелет до Большого Яблока, переезд до отеля и заселение в тот же самый «Делюкс» с двумя кроватями размера «Queen-size», в котором мы останавливались в прошлый приезд, остались в памяти отдельными фрагментами. Нет, я прекрасно помнил все, что обсуждал с Линдой, как помогал дамам усаживаться в лимузин и выбираться из него, не забыл квадратные глаза сотрудников отеля, увидевших сразу четырех русских с Президентской медалью свободы и Орденом Ямайки, болтающимися на шейной ленте, и приличными «иконостасами» на груди, но все остальное сливалось в абсолютно нечитаемый фон. Приблизительно в том же режиме в памяти отложились и последние полчаса перед отходом ко сну — я помнил, что пошел в душ самым последним, что нашел в себе силы поставить будильник на девять утра и что упал на кровать рядом с Леркой, а все остальное как отрезало. Впрочем, даже такая запредельная усталость не смогла как следует подкосить мой ненормальный организм, и без четверти семь утра он напомнил о том, что не мешало бы как следует потренироваться и так же добросовестно пожрать!