Выбрать главу

Бульдог, явно удивленный отсутствием какой-либо реакции на такой способ эвакуации из столицы, снял шлем, закрепил его на поясе и жестом предложил присаживаться на одно из откидных кресел. А когда я занял рекомендованное место и защелкнул страховочный ремень, продолжил прерванные объяснения:

— Как ты, наверное, догадываешься, торговать российским оружием, не отстегивая долю дяденькам с самыми большими звездами на погонах, невозможно. В таких условиях прятать кого-либо в обычных частях — полный и законченный идиотизм. Но есть подразделения, которые не по зубам и Разумовскому, и его высоким покровителям. В одно из них я тебя и «продал». Для начала на год, а там как пойдет.

Судя по модели вертушки, которой меня вытащили из города, обвесу «инструктора по стрельбе» учебного центра «Легионеров» и скорости реакции на рядовую проблему, подразделение, которое меня прикупило, было не только серьезным, но и секретным. Так что задавать вопросы, ждать ответа на которые можно было годами, я даже не подумал. Более того, вовремя вспомнив о слове «слухи», использованном в первой части описания создавшейся ситуации, не стал грузить Бульдога и расспросами обо всем том, что было связано с моими боями. Поэтому поблагодарил за помощь и попросил передать Горину, что необходимо официально уведомить WADA о моем уходе из большого спорта, извиниться перед всеми тренерами, включая Грегора Грейси, как-то объяснить Линде Доулан, куда я подевался, и т. д. А потом уперся затылком в вибрирующую стенку, закрыл глаза и ушел в воспоминания о недавнем прошлом, регулярно прерываемые вспышками дикого желания отомстить. Увы, совсем ненадолго — где-то через полчаса вертушка пошла на снижение и коснулась бетонки метрах в двадцати от новенького военно-транспортного ИЛ-122МВ. Еще минут через три Бульдог, затащивший меня в грузовой отсек самолета, пнул здоровенный армейский баул, обнаружившийся рядом с пультом борттехника, и приказал переодеваться. А этот процесс потребовал неожиданно много внимания: кроме нового и необмятого ВКБО непривычной бело-серо-зеленой расцветки, из которого пришлось собирать комплект под зимний температурный режим, в бауле хватало всякой всячины начиная с навороченной разгрузки и заканчивая электроникой, каждый элемент которой требовалось активировать, правильно интегрировать в единую систему и настроить под себя.

С последним, при отсутствии каких-либо гайдов, я бы не справился ни за что на свете, но с помощью Геннадия Александровича все-таки перевел «обвес» в условно рабочий режим, затем разобрался в большинстве основных функций и даже выполнил несколько десятков тестовых упражнений. Что интересно, самое последнее добивал уже после того, как самолет пошел на снижение. А потом прозрел, сообразив, что все это время Бульдог грузил меня делом, чтобы помочь забыться. Так что пришел в себя, перевел тактический комплекс «Атака-СМ» в режим ожидания и задумчиво уставился на абсолютно безликую эмблему, украшающую камуфляж:

— Как я понимаю, меня выкупило одно из тех подразделений ССО, о которых известно лишь то, что они, вроде бы, существуют?

— Угу… — коротко кивнул мужчина. И воспользовался этим вопросом для того, чтобы продолжить отвлекать от мыслей о девчонках и Разумовской: — Название узнаешь на месте. Скажу лишь, что курса молодого бойца в этом подразделении нет. Точно так же, как нет нарядов, хозработ, спортивных праздников и всего того, чем убивают время обычных военнослужащих. Зато тренировок и разноплановой учебы хоть отбавляй. Так что скучно не будет. Но стоит иметь в виду, что это не спортрота, в которой можно заниматься поддержанием и улучшением уже имеющихся спортивных кондиций: подготовка личного состава одного из немногих подразделений России, выполняющих боевые задачи в мирное время, изначально заточена на боевую работу определенной специфики…

— Дальше можно не объяснять! — угрюмо буркнул я. — Меня купили, как рядового бойца, будут дрессировать на общих основаниях, а возможность соскочить до завершения контракта в принципе не предусмотрена.

— Угу… — кивнул он и продолжил грузить мелочами, которые, по его мнению, могли хоть как-то облегчить будущую службу. А минут за пять до касания Илом бетонки вдруг засуетился — приказал натянуть балаклаву, шлем и тактические очки, подошел к металлическому контейнеру, закрепленному в центре отсека, открыл обе дверцы, вломился внутрь, пошелестел какой-то тканью и выкатил наружу черно-белый двухместный квадроцикл.

Внешний вид угловатой, неказистой, но, вне всякого сомнения, очень мощной машинки соответствовал самым жестким требованиям армейского дизайна. А электрический двигатель, работающий абсолютно неслышно, великолепно укладывался в логическую цепочку «малошумный вертолет — новенький ИЛ-122МВ — навороченная снаряга — безликая эмблема».