Пришла также обычная толика непристойных писем от незнакомок, которые следят за его делом по газетам, с той только разницей, что нынче утром свою фотографию приложила только одна из них. На фото красовалась рыхлая голая баба лет где-то, видимо, под сорок, стоящая на коленях в измятой и развороченной постели. Она зазывно улыбалась невидимому фотографу, руками поддерживая огромные круглые груди и пальцами сжимая соски. «КАК НАСЧЕТ ПОТРАХАТЬ МЕНЯ, ИЗВРАЩЕНЕЦ?» — было начертано помадой на обороте снимка.
Тут в комнату заскочил Сэмми и требовательно осведомился:
— А почему не ты меня сегодня в школу ведешь?
— Я не могу. Опять с утра надо быть в Вест-Энде. Тебя бабушка отведет.
— Похмелье мучит?
— Ну, как бы да. — Джейк поманил сына к себе. И, понизив голос, спросил: — Что нового слышно про Тиббита? — Его одноклассник по фамилии Тиббит уже успел прославиться как футбольный вундеркинд.
— А ты Молли не скажешь?
Джейк пообещал.
— Его переводят в Лидс. За него денег дали двадцать один фунт!
— Да он, поди, больше стоит!
Откуда-то уже неслись призывы миссис Херш.
— Ну, ты меня тогда веди в школу завтра, ладно?
— Завтра суббота… Да, кстати, Сэмми!
— Чего?
Что им положено говорить? В детстве я от отца был далек, а теперь уж поздно. Да и вообще, между прочим, со следующей недели я, не ровен час, могу на некоторое время оказаться постояльцем тюрьмы ее величества в Дартмуре. Пока не выйду, гордый и постройневший.
— Мне хорошо с тобой. И нравится всюду водить тебя. Ты молодец. Теперь поторопись, а то опоздаешь.
Пять минут спустя раздался звонок в дверь, и Джейк, отворив окно, крикнул Ормсби-Флетчеру:
— Иду, иду!
Ваша милость, взгляните на это следующим образом. Кругом вовсю ширится сексуальная революция. Все эти суперсовременные отчаянные белые негритянки готовы по сто раз на дню ноги раздвигать, лишь бы…
Вполне вас понимаю, мистер Херш.
Пока Джейк выкарабкивался из черного «хамбера» у здания Олд-Бейли, адвокат Ормсби-Флетчер, нынче опять, как всегда с утра, обескураживающе веселый, продолжал что-то чирикать, издавать какие-то ободряющие звуки…
Над главными воротами выбит в камне девиз:
Да защищен будет Бедняк и Дитя его;
Обидчик же их — покаран.
А если их Обидчик сам и Бедняк, и Дитя его, как тот же Гарри?
Напоследок Ормсби-Флетчер поднял вверх большой палец, на что Джейк в ответ подмигнул. Самым своим залихватским манером.
Джейк хорошо знал, что в позорных списках обвиняемых Лондонского уголовного суда номер один имена и евреев, и белых канадцев-протестантов присутствуют издавна и во множестве. Так что первым ему здесь уже не быть.
В 1710 году, когда Джонатан Уайлд, Князь грабителей, слыл неоспоримым numero uno всего лондонского дна, его незаменимым подручным был шахер-махер, но имени Авраам. «Этот израэлит, — говорится в „Ньюгейтском календаре“[40], — оказался удивительно верным и полезным его приспешником». Действительно, слишком уж часто фальшивомонетчики, разбойники, воры, шулера и мошенники всех мастей при поимке клялись, что всю свою неправедную добычу сбыли некоему еврею в Уайтчейпеле. Что же до более современного еврейства, то был такой лорд Джордж Гордон[41], зачинщик беспорядков, случившихся 2 июня 1780 года. Толпа под его водительством подожгла Ньюгейтскую тюрьму, причинив значительные разрушения, и разграбила здание суда на Олд-Бейли. На этом не успокоившись, лорд Гордон принялся распространять клевету на Марию-Антуанетту и графа д’Амедара, но определенно ненормальным его признали лишь после того как он «…был обнаружен в Бирмингеме с длинной, по еврейскому обычаю, бородой, и выяснилось, что, подвергшись обрезанию… он упорно исповедует иудейскую веру». Прежде лорд, а теперь реб, Гордон несколько лет еще влачил существование в Ньюгейте, ежедневно молясь и блюдя в камере кашрут, пока не умер от тюремной лихорадки. Когда-то властный предводитель толп, он умер, как свидетельствует «Ньюгейтский календарь», в окружении отбросов общества — «…негров, евреев, цыган и всяческого сброда».
40
Ньюгейтский календарь (с подзаголовком «Кровавый регистр злодеев») — первоначально ежемесячный перечень казней, составлявшийся смотрителем Ньюгейтской тюрьмы. Содержал жизнеописания известных преступников. Весьма популярный в свое время образчик нравоучительной литературы XVIII–XIX веков.
41
Лорд Джордж Гордон (1751–1793) — шотландский аристократ и английский политик. Будучи членом парламента, выступал за предоставление независимости американским колониям. Принял иудаизм и, в частности, за это подвергся репрессиям.