Р а я. Не порву.
Молчат. За стеной чуть слышно звучит труба.
Опять завел!
О с т р о в с к и й. Пусть. (Прислушивается.) Глухой ведь сочинял.
Р а я. Кто?
О с т р о в с к и й. Бетховен.
Р а я. Дался он тебе!
О с т р о в с к и й. Почему я всегда заболеваю не вовремя? Почему? Мне торопиться надо! Я могу не успеть!
Р а я (встревоженно). О чем ты, Коля?
О с т р о в с к и й. Мне бы еще года два! Ну, год! Неужели не дотяну?
Р а я (резко). Николай!
Молчат. Слышен стук входной двери, какой-то грохот в коридоре, В комнату влетает запыхавшийся Ч е р е м н ы х.
Ч е р е м н ы х. Тазов тут понаставили!
Р а я. Перевернул?!
Ч е р е м н ы х. Вроде что-то булькало…
Р а я (схватившись за голову). Варенье соседское!
Островский хохочет.
Ч е р е м н ы х. Со света не видно… А я бежал…
Р а я. Загрызут меня соседушки.
Ч е р е м н ы х. Подавятся! Собирайте вещички, братцы! Перевозить вас будем!
О с т р о в с к и й. Опять ты за старое? Сказано ведь: пока всех не переселят — не перееду.
Ч е р е м н ы х. Переселят, Коля! Теперь уже точно! Начальство по твоему заявлению приехало.
О с т р о в с к и й. Из края?
Ч е р е м н ы х. Бери выше!
О с т р о в с к и й. Кто?
Ч е р е м н ы х. Мне не докладывали. Высокий такой, худой…
О с т р о в с к и й (вдруг). «Коммунар не бросает товарища в беде, делит с ним шинель и махорку, беду и удачу…»
Р а я. Ты что, Коленька?
О с т р о в с к и й. Окунь… Гвоздь-парень! Добился все-таки…
И опять грохот в коридоре, голос Б о н д а р е в а: «Фу ты, дьявол!»
О с т р о в с к и й (смеясь). Бондарев влип!
Б о н д а р е в (на пороге). Что у вас за баррикады?
О с т р о в с к и й. Варенье, Сашок!
Б о н д а р е в. Убирайте скорее!.. Гости к тебе!
О с т р о в с к и й. Какие еще гости?
Б о н д а р е в. Такое у нас творится, Коля! От Бабенко перья летят!.. Ну, я тебе скажу, и хватка у этого седого!
О с т р о в с к и й. Да кто же это? Фамилия как?
Б о н д а р е в. Не знаю. Сегодня только приехал. Вызвали на бюро: так, мол, и так, информируйте товарища. Ну, мы, сам понимаешь, рады стараться!
О с т р о в с к и й. Седой, говоришь?
Б о н д а р е в. Седой. А на лицо вроде не старый еще.
Ч е р е м н ы х (у окна). Идет! Он это?
Б о н д а р е в. Он самый! Пошли, Михаил. Держись, Коля! Гни свою линию. Мужик он суровый!
О с т р о в с к и й (заметно волнуясь). Не пугай, Саша. Я пуганый!
Бондарев и Черемных выходят. Пауза. Затем голос Раи: «Осторожнее. Вот сюда, пожалуйста». На пороге комнаты появляется А к и м. Не отрываясь, смотрит на лежащего Островского.
О с т р о в с к и й. Проходите, товарищ… Тут должен быть стул… Садитесь. (После паузы. Напряженно.) Что же вы стоите?
Аким молчит. Не может справиться с волнением.
А к и м (с трудом). Это Рая в коридоре была?
О с т р о в с к и й (растерянно). Рая… А откуда вы…
А к и м. Не узнал я ее в темноте…
О с т р о в с к и й (вдруг). Аким!
А к и м. Я, Коля… Я, браточек… (Уже у постели.) Здесь я… рядом!
О с т р о в с к и й. Я слышу.
А к и м (после долгой паузы). Эх, парень… Почему раньше не написал?
О с т р о в с к и й. Писал я… Бюрократов у вас — не продохнуть!
А к и м. Газеты тебе читают?
О с т р о в с к и й. А что?
А к и м. Кампания идет по борьбе с волокитой.
О с т р о в с к и й. Идет-то она идет… Да быстро как-то проходит! У нас тут гроб по улицам таскали… «Смерть бюрократизму» написано. Знаешь, кто нес?
А к и м. Кто?
О с т р о в с к и й. Самый главный бюрократ.
А к и м. И такое бывает…
О с т р о в с к и й. Если бы не Окунь, я бы к тебе не пробился, завяз бы в этом бумажном болоте!
А к и м. Окунь? Я его и в глаза не видел.
О с т р о в с к и й. А заявление мое?
А к и м. По почте переслали. Без обратного адреса.
О с т р о в с к и й. Так…
А к и м. Был он у тебя?
О с т р о в с к и й. Был… Что же это такое, Аким? Клятву давали! Мировой революцией бредили! В атаки в одном строю ходили!
А к и м. Ты людей все еще полками считаешь, дивизиями, армиями, классами… А они, браточек, уже давно Иваны Ивановичи, Петры Николаевичи, Николаи Алексеевичи… И все разные, Коля! Человек уже не тот, когда встречаешь его второй раз, и совсем другой, если видишь его в третий.